Тем временем Леонид Гайдай продолжает работу над комедией «Не может быть!». 17 января должны были сниматься эпизоды в декорации «квартира невесты», однако исполнитель одной из ролей — Георгий Вицин — внезапно не явился на съемочную площадку. Ассистент режиссера позвонил ему домой и выяснил, что актер занемог. Узнав об этом, Гайдай съемку отменил, поскольку в тот день должны были сниматься именно эпизоды с участием Вицина: отец невесты двигает мебель, ворует со стола бутылку водки и др. Простой обошелся группе в кругленькую сумму в 787 рублей.
Другой мэтр советской комедии — Эльдар Рязанов — снимает первые кадры своего эпохального фильма «Ирония судьбы». Вечером 18 января в столичном аэропорту Внуково снимался эпизод проводов Жени Лукашина в Ленинград. Как мы помним, отправился он туда не по собственной инициативе, а по воле двух своих подвыпивших дружков, которых в фильме играли Георгий Бурков и Александр Белявский. Последний вспоминает:
«Сначала мы снимали сцену в аэропорту, которая по фильму идет после бани, и все герои уже пьяные. Это происходило 18 января (в день годовщины моей свадьбы). Мы сидели в буфете аэропорта, и я решил, что ничего страшного не будет, если немного отмечу этот день. Рязанов учуял запах и спросил: «Саша, в чем дело?». Я ответил: «Эльдар, я могу тебе паспорт показать, у меня сегодня день свадьбы». Он отрезал: «Я тебя прошу, больше ни рюмки». Я пообещал…».
В тот же день свой двадцать девятый день рождения справляла популярная киноактриса Виктория Федорова. По этому случаю в ее квартире 243 в доме 4/2 по Кутузовскому проспекту собрались близкие друзья и подруги. Как пишет сама именинница: «Наверно, им всем было очень весело, но только не мне. Я все время ждала телефонного звонка, о котором отец написал в поздравительной открытке по случаю дня моего рождения (как мы помним, отец Виктории находится в США. — Ф. Р.). Чем темнее становилось на улице, тем сильнее одолевали меня прежние страхи. Он умер. Он больше не думает обо мне. Он забыл меня…».
Мучения Виктории продолжались почти до двух часов ночи, после чего она не выдержала. Отведя в сторонку одного из своих Друзей, который говорил по-английски, она попросила его помочь ей с переводом. После чего прямо из дома заказала телефонный разговор с Америкой (там на тот момент было около шести часов вечера). Разговор дали на удивление скоро. На другом конце провода ответил бодрый мужской голос — это был отец Виктории. Через переводчика та спросила, почему он ей не позвонил. Ответ отца ее обескуражил: тот сообщил, что пару часов назад пытался до нее дозвониться, но ему сообщили, что линия занята. Тогда Виктория выхватила трубку из рук переводчика и выпалила на ломаном английском: «Я люблю тебя, папочка». Он тоже ответил ей по-русски: «И я тебя очень люблю». После чего произнес длинную фразу по-английски. Виктория передала трубку переводчику, и тот вскоре перевел смысл сказанных ее отцом слов: «Я помню, где и когда я эти же слова сказал твоей матери». Этот день рождения неожиданно стал самым счастливым в жизни Виктории.
Продолжает обостряться обстановка вокруг гроссмейстера Виктора Корчного, Как мы помним, в декабре прошлого года он дал неосторожное интервью югославскому телеграфному агентству ТАНЮГ, где весьма нелестно отозвался о своем недавнем сопернике Анатолии Карпове. За это на Корчного ополчилась вся спортивная общественность (письма возмущенных граждан были опубликованы в «Советском спорте»). Несмотря на то, что Корчной вскоре публично покаялся в собственном грехе (в той же газете было опубликовано его письмо), гроссмейстера вызвали для проработки в Москву, в Спорткомитет. Но он решил схитрить — срочно лег в клинику Военно-медицинской академии, сославшись на обострение язвы желудка. Трудно сказать, на что он надеялся, — наверху были разгневаны настолько сильно, что подобные ухищрения могли только отсрочить наказание, но не отменить его. Причем, по задумке спортивных чиновников, выслушать грозный вердикт Корчной должен был из их уст лично. Вот почему, пролежав в клинике около двух недель, гроссмейстер все же вынужден был отправиться на ковер.