То же самое происходит и в сенатах, конгрессах. Любой самый очевидный вопрос тонет в бесконечных прениях, в обсуждении бессмысленных уточнений и дополнений. Обсуждения могут перейти в драку. Потому что – свобода!
Пойманного за руку убийцу суд отпускает, умелые адвокаты находят для этого ровно столько лазеек в законе, сколько потребуется. Не проходит, застревает в массе оговорок и условий любой экономически выгодный проект.
В попытке хоть как-то ограничить свободу слова придумали политкорректность.
Как бы говорить-то можно, называть нельзя. Правильными словами называть нельзя. Нельзя дураку сказать «дурак», может не понять, обидеться. Негра нельзя назвать негром, и уж ни в коем случае нельзя педераста назвать педерастом. Пидаром гнойным. Иная сексуальная ориентация, мать ее растак. Но негр и есть негр, как его не назови. Тем более педераст. Слов становится больше за счет смысла.
Государственная арба постепенно со скрипом замедляется, пока полностью не останавливается. Но затормозившая, остановившаяся в своем развитии страна, постепенно проваливается в пучину кризиса, ее пожирает или только надгрызает тоталитарный сосед. Тогда на выручку в последний момент, как спаситель тут же объявленного Отечества, приходит сильная личность – Наполеон.
Все это конечно не быстро, человек за свою жизнь не успевает насладиться полным качком маятника от демократии до тоталитаризма. Для полного шага маятника нужна пара сотен лет.
Но некоторым везет, они живут в переломный момент, во время, когда ход маятника меняется на противоположный. Мне повезло.
Тоталитаризм бессонно, надуто серьезен, лишен чувства юмора. Юмор допустим, но ограничен. Список разрешенных тем, реестр допустимых к высмеиванию лиц, профессий. В советской стране было безопасно смеяться над дворниками, слесарями-сантехниками и кандидатами безвестных наук. Ограниченно шутить можно было об управдоме и председателе колхоза. Но о начальстве, особенно, если районного масштаба – ни-ни. Всякая критика воспринимается как хула, хула – как подрыв, подрыв – как диверсия. Диверсия сама по себе контрреволюционна.
И это не теория, не только сверху, это жизнь вся пронизана этим параноидальным отсутствием чувства юмора. Стоит появиться какой-то комедии, а в ней смешной человек, не враг, упаси Боже, но неуклюжий тупица, врач например, как сотни писем.
- Мы, советские врачи, днями-ночами, бессонно, непрерывно... А тут у нас... Это бросает тень... Оскорбляет достоинство... Мы требуем... НЕ ПУЩАТЬ!
И инженеры, таксисты. И не дай Бог тронуть сталеваров, шахтеров, механизаторов.
Любого пролетария. А у того диктатура.
Демократия, напротив, смешлива. Шутки, анекдоты, карикатуры на министров, на президента, на его жену, на самого Бога. Ничего святого, все обхохатываются.
Датские демократы пошутили над исламским пророком, за того вступился не знающий юмора исламский тоталитаризм.
Но это все так, теория. Графические проекции живой жизни. Вынудил задуматься об этом меня вовсе не марксизм. Отдельные люди, мои знакомые, друзья. Не с первого раза, но постепенно я стал замечать, как много среди тех, кого я люблю, героев, максималистов. Ну ладно бы молодежь, студенты, но иногда почтенные люди и, самое главное, не дураки. Иначе чего бы я их среди друзей держал. И вот не важно, о чем говорим, рассуждаем, всегда для меня неожиданно начинается словесный героизм.
Что де каждый должен, обязан быть способен при нужде, необходимости облить себя керосином и поджечь за правое дело на Красной площади. А кто не может, отойди в сторону, человеком только зря называешься. Ну конечно, не в такой обостренной форме, скромнее.
Но ведь подлинный героизм скромностью не прикроешь.
Частично я вполне согласен. В идеальном плане. В стране героев. Да! Бы. Хорошо бы. Чтобы люди свое человеческое и гордое держали и вздымали выше, чем требует того низкая, грязная сатанинская социальная среда. А если это говорится так, для простых людей, для будней, для повседневности, то все эти знамена и лозунги выглядят очень ненатурально, глупо, я бы сказал. Их что ли тоже до седьмого колена искоренять, по-большевистски? Ибо если нет, то как только наша рука колоть устанет, нам и нашим детям, внукам все это припомнят и отомстят, их милые, невинные головки посносят до того же колена.
Поэтому я хочу и прошу, если от кого это зависит, а если нет, то для себя в своих дальнейших размышлениях о главном: перестаньте раскачивать маятник ненависти и мести.
Свободное копирование
