Нина Никитична

Н и н а  Н и к и т и ч н а

 Если не считать рекламных звонков и тех случаев, когда мы перезваниваемся между собой, нам редко звонят. Не каждый день. И если звонят, то скорее всего бабушке, Люсиной маме. Пять к одному. То же самое с письмами. Когда мы только приехали, письма были из двадцати девяти точек бывшей родины, я считал. Но постепенно, с годами, с появлением Е-мейл бумажная переписка полностью умерла. По десять-двенадцать конвертов за день. Но только шваль. Печатный спам, ненужные рекламы, биллы и ни одного настоящего письма. Уж много лет. Письма есть, но не нам – бабушке.

 Нина Никитична уже больше десяти лет живет здесь, в Америке, с нами. Письма из России и Украины от ее многочисленных родственников, звонки от еврейских старушек-одиночек, которые живут в домах для малоимущих и завидуют нашей бабушке, потому что она «живет в семье». И от православных, с которыми она видится в русской церкви, в другом городе, куда Люся ее возит через воскресенье.

 Настоящая девичья фамилия моей тещи – Прохорова, она полностью русская, уральская женщина. Удивительно энергичная для своих восьмидесяти пяти лет. И доброжелательная. Пользуется не то, чтобы уважением, а прямо-таки любовью, почитанием окружающих. Обезоруживающе безопасная не злобная женщина. Даже со мной, несмотря на мой достаточно сволочной неуживчивый характер, ей удается дружить, а ведь мы теща и зять, вроде Чапаева с Петькой или Штирлица – пара, рекордная по числу анекдотов.

 Я долго уговаривал ее приехать и остаться здесь. По двум причинам. Там она жила на Украине, в Крыму, в том же Симферополе, с украинцами и татарами становилось все более опасно, да и голодно. К тому же, зная ее работоспособность, я, грешным делом, хотел освободить Люсю для более приятных дел, а дом у нас большой, всем места хватит.

 Нина Никитична – человек семьи, предана семье. Она готовит на всех и убирает за всеми, как добровольная прислуга, без дела не сидит, пыль вытирает, травку поливает. Сама ходит в ближайший магазин и покупает, что нужно. За день проходит куда более меня, да и быстрее.

 По четыре, по шесть часов в день учит моя теща язык местных аборигенов. Начала с попытки сдать экзамены на гражданство. Бабки пугали, язык не дается, по многу раз ходят сдавать и пока безуспешно. А сдать надо. Это не вопрос престижа, это деньги, пенсия, масса дополнительных благ. Достали список вопросов. Составили ответы. Пары вопрос-ответ Нина Никитична выучила быстро, память у нее вполне замечательная. Она не только помнит всех родственников и близких знакомых, их имена, степень родства и дни рождения, никогда не забывает поздравить, но и в каких они между собой отношениях. Не только она сама, но и мы с семьей, где что купили и за сколько.

 - Бабушка, Володя у нас давно гостил? Мне помнится два года назад.

 - Да ты что, как это ты забыл, в две тысячи втором в конце апреля неделю прогостил.

 Или:

 - Как это ты не помнишь в каком магазине футболку себе купил?..

 Лет шесть назад!

 Так что запомнить фразы попарно вопрос-ответ, не вопрос.

 Наступила самая сложная стадия, научиться распознавать какой именно вопрос из ста ей задают. На слух. А то ведь в Америку приехало много специалистов в разных областях, которые еще в Союзе английский в письменном варианте знали. Переводить специальные тексты могли, иногда даже без словаря, хоть меня возьмите. И грамматика. Одна немолодая девушка на языковом уровне так американке-учительнице и сказала:

 - Вы нас грамматике не учите, мы ее не хуже вас знаем.

 Но на слух... Тут беда. Вплоть до разницы между английским и американским. Ну кто знал, что Джон, едва ли не самое популярное у них имя, на самом деле звучит «Джан», Боб – Баб, Том – Там, коробка, в смысле бокс – бакс? Как деньга. Тем более слух уже не тот, требуется усиление. Напечатали бабушке вопросы на английском, снизу каждый вопрос русскими буквами, и третья строка – перевод. Артем записал на магнитофон все сто вопросов как они их произносят и тут же медленно, как бы по слогам, и опять натурально. И так все вопросы. Бабушка садится, на ушах наушники, в руках лист, и слушает. Сто раз подряд. И каждый день. В течение года. Не всякий бы выдержал. Не я. Только через год бабушка стала замечать общее между тем, что написано по-нашему, и тем, что говорит внук. Это же какую выдержку надо иметь, какую веру, что никто не издевается, а всерьез. И так за два тяжелых изнурительных года установилась надежная связь, стала люсина мама распознавать вопросы, а ответы она и так знала. Пошла и сдала. Теперь американская гражданка.

 Учить язык отнюдь не перестала. Не меньше четырех часов в день, все по дому сделает и за наушники. По две школы языковые посещает одновременно, но несколько раз в неделю на уроки сама на автобусе ездит. И это в восемьдесят пять лет отроду. Успехов особых нет, зато при деле.

 Расскажу пару смешных историй об этом. Я уже печатал это в порядке юмора и безымянно, пора и автора назвать. Мы живем в самом маленьком из пятидесяти штатов Америки, в Род-Айленде, и самый великий спортсмен из этого штата за всю историю, Винни Пассиенса, итальянец. Лет пятнадцать назад был двукратным чемпионом мира по боксу, герой и авторитет. А мы с Люсей бокс еще и раньше любили, я даже занимался чуть-чуть, пока не понял, что мозги этого не любят. Сидим, смотрим, рядом бабушка. Выступает наш ветеран. С экрана все время Пассиенса туда, Пассиенса сюда... Бабушка тихонько, чтобы не помешать мне наслаждаться зрелищем, у Люси спрашивает:

 - А давно этот Овсиенко сюда из России переехал?

 Как-то в одной из американских школ задали престарелым ученикам задание на дом. Написать о том, как им живется в Америке. Что хорошо, а что не нравится. Нина Никитична у нас помощи не попросила, сама, сама со словарем, все сама. Весь текст составила. На следующий день приходит, похвалили, но в одном месте училка, женщина все-таки вдвое моложе, так хохотала, едва не обмочилась, урок прервала, побежала в туалет. В этом месте Нина Никитична, по-русски говоря, писала, что все бы хорошо в Америке, но общения не хватает. Она и вправду исключительно общительный человек. Со словом «общение» она затруднилась, полезла в словарь, нашла наша бабушка там такой перевод – intercourse. Кто язык знает, тот уже и прикол понял и смеется. Дело в том, что в реальном американском языке это слово достаточно часто в печати и на ТВ используется для обозначения единичного полового акта.

 Ну и представьте, бабке за восемьдесят лет и она публично на уроке жалуется, все мол здесь хорошо, только вот не хватает мне иногда вот этого самого.

 Народ подыхал от смеха.

 Так что у моих детей в родне широкий вышел диапазон: дедушка, который отец отца – палач, ангел ада, хуже трудно придумать да и не хочется. Зато бабушка, та, что мамина мама – почти святой жизни человек. И то это «почти» из-за страха Божия, не наше, не человеческое дело решать кто свят, а кто проклят.

 Я Люсе говорю с изумлением:

 - Это же сколько бабушка в день работает, ты бы не смогла столько.

 - Да я бы после одного такого дня сдохла, - отвечает моя жена. Ты говоришь много. Вот когда дед был жив, вот тогда она много работала, куда больше, чем сейчас.