29 сентября
С утра до самого вечера я работал на поле. После ужина пришел ко мне Петя.
— Пойдем к Линтуру? — предложил он.
Я немного удивился. Что он делает в нашем селе? Зачем приехал? Поговорить с популярным и умным Линтуром я не прочь.
Мы нашли Линтура в хате его родственников. Он встретил нас по своему обыкновению: не то с искренней, не то с напускной улыбкой. В глазах его играли огоньки тоже весьма неопределенного характера. Можно было подумать, что огоньки эти с затаенной злобой смеются над всем, но можно было их принять и за доброжелательные. В общем же, годы не изменили Линтура. Он дышал такой же бодростью, как и раньше.
— Вы за присоединение к Советскому Союзу? — спросил он нас как-то неожиданно.
Петя кивнул головой в знак согласия.
— Молодцы! Распространяйте эту мысль во всех слоях нашего народа.
В течение довольно длинного разговора я выяснил следующее: русские круги карпатской интеллигенции уже организованы и ведут пропаганду за присоединение Карпатской Руси к Советскому Союзу. Приближается время, ожидаемое карпатороссами почти тысячу лет. Нельзя упустить удобный случай. Пусть, наконец, чаяния народа превратятся в действительность.
Признаться, я был разочарован в великом уме Линтура. Он говорил так несвязно и путанно, словно считал нас дураками. Это заставило меня поспешно распрощаться с ним. Моему примеру последовал и Петя.
Чудесная тихая ночь развеяла тяжелое впечатление, оставленное разговором с Линтуром. Я решил узнать у Пети интересующие меня подробности о Вере.
— Все ерунда, Коля. Вера не любит Кралицкого. Да и не стоит он ее любви. Вера — натура глубокая, Кралицкий же — весьма обыкновенный человек. Он коммунист, умеет петь, рисовать, разводить демагогию. Но толком он ничего не умеет. Зайди завтра к Вере, сам убедишься… Да, чуть было не забыл. Вчера Вера спрашивала меня, почему ты не заходишь.
Последние слова Пети обрадовали меня.
Помолчав немного, Петя продолжал:
— Линтур подкачал. Я думал, что узнаю от него что-нибудь интересное, и жестоко ошибся. Он рассуждает точно так, как и крестьяне.
— В этом его сила, Петя. Если бы он рассуждал иначе, то ничего не добился бы. В таких делах, как присоединение, нельзя мудрствовать. Нужно действовать без лишних рассуждений.
— Пожалуй, с крестьянами иначе и нельзя, но с нами-то мог бы он говорить более основательно.
— А если не умеет?
— Вот мне так и кажется, что не умеет.
С восточной стороны доносились крики людей и грохот телег. В село въезжал батальон гонвейдов.
— Никак, наши «кровные братья», — с глубоким презрением произнес Петя, подавая мне на прощанье руку.
Зайти мне завтра к Вере или нет? — Пожалуй, не стоит. Я все перенесу, — перенесет ли она?
Свободное копирование
