Единственный, кто не хотел поднимать шума, был Кин. Наутро в 9 часов он по собственной инициативе позвонил Филипу и сообщил, что... Корчной сдает партию! Я же в час дня послал Филипу официальное письмо. Вот его текст:
«Я не буду доигрывать 32-ю партию. Но я не собираюсь и подписывать бланк, ибо партия игралась в совершенно незаконных условиях. Я не считаю эту партию законной. Матч не окончен. Я оставляю за собой право жаловаться в ФИДЕ на недопустимое поведение советских, враждебность организаторов, недостаточную активность судей. В. Корчной. 18.10.78».
Затем я обратился в ФИДЕ с протестом, поддержанным Швейцарской шахматной федерацией.
Я отказался явиться на закрытие матча. Это тоже был мой протест против поведения советских и Кампоманеса. Считаю себя правым на все сто процентов. В матче, превращенном в побоище, где при пособничестве жюри были выброшены к чертям все понятия о честной игре, где бессовестно нарушались правила и соглашения,— в таком соревновании и церемония закрытия превращается в место казни бесправного...
А. Рошаль: «На сцене вечером 17 октября, когда игралась 32-я партия, ставшая решающей, мы увидели за столиком чемпиона, которого привыкли видеть и хотим видеть... На следующий день, когда арбитр матча чехословацкий гроссмейстер М. Филип сообщил, что противник сдает 32-ю партию без доигрывания, устало улыбнувшийся чемпион мира «разрешил» сообщить домой о своей победе. А председатель Шахматной федерации СССР летчик-космонавт СССР В. Севастьянов сказал: «Вот и настал, Толя, твой звездный час»...
В тот же день Анатолий отправил телеграмму в Москву: «Товарищу Брежневу Леониду Ильичу. Глубокоуважаемый Леонид Ильич! Счастлив доложить, что матч на звание чемпиона мира по шахматам закончился нашей победой. Примите, дорогой Леонид Ильич, сердечную благодарность за отеческую заботу и внимание, проявленные ко мне и нашей делегации в период подготовки и проведения матча. Заверяю Центральный Комитет КПСС, Президиум Верховного Совета СССР, Советское правительство и лично Вас, Леонид Ильич, что в будущем приложу все усилия для приумножения славы советской шахматной школы. Чемпион мира Анатолий Карпов. 18 октября 1978 года, Багио, Филиппины» (из книги «Девятая вертикаль», Москва, 1978).
А. Карпов: «20 октября стало особо знаменательным днем для меня: на мое имя в Багио поступила поздравительная телеграмма Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева. Все члены нашей делегации собрались 8 отеле, была оглашена телеграмма Леонида Ильича, прозвучали бурные аплодисменты. Мне трудно передать, какое я испытываю чувство благодарности за эту высокую честь. И я, и все советские шахматисты обязаны ответить на заботу народа, партии, правительства, личную заботу дорогого Леонида Ильича новыми успехами» («Неделя» № 44, 1978).
...Спустя годы (из интервью в «Огоньке» № 33, 1990): А. Карпов: «Я никогда не заискивал перед сильными мира сего и не ощущал, будто член Политбюро стоит явно выше чемпиона мира по шахматам. Вы об этом знаете». А. Рошаль: «Да».
...За три месяца матча я получил более 300 писем из 28 стран. Здесь были доброжелательные письма из Болгарии, Польши, СССР (!), стран Азии, Южной и Северной Америки, Западной Европы, Австралии, Южной Африки. Вот лишь одна из телеграмм: «Всем сердцем с вами. Жан-Поль Сартр, Сэмуэл Беккет, Эжен Ионеско, Фернандо Аррабаль».
Особенно возросла почта после 17-й партии, после моей пресс-конференции в Маниле. Даже далекие от шахмат люди поняли, что в Багио идет грязная политическая игра, они выражали мне свою солидарность, писали, что болеют, переживают, молятся за меня. Не всем из них были ясны мои гражданские и тем более религиозные взгляды, но они сознавали, что это борьба одиночки против страны-хищника, страны, попирающей элементарные права человека. Я получал ободряющие письма от протестантов, католиков, православных, иудеев, индуистов, мусульман, иезуитов. Я чувствовал за собой поддержку всего мира! С точки зрения пропаганды эта крохотная репетиция накануне афганской войны дорого обошлась Советскому Союзу...
Свободное копирование
