авторов

1471
 

событий

201769
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Viktor_Korchnoy » "Невозвращенец"

"Невозвращенец"

30.07.1976
Амстердам, Нидерланды, Ниднрланды

«НЕВОЗВРАЩЕНЕЦ»  

 

Какова предыстория матча в Багио? Можно смело сказать, что подготовка к нему — психологическая, шахматная и конечно же политическая — началась уже вскоре после моего первого, московского, матча с Анатолием Карповым. Напомню: проходил он в конце 1974 года, и Карпов в ожесточенной борьбе добился права встретиться в матче за шахматную корону с американцем Робертом Фишером.

Советские спортивные боссы тогда и не подозревали, что четыре года спустя я вновь встану на пути их «уральского самородка». Они сделали все, чтобы непокорный гроссмейстер — нарушитель «советских норм поведения» — утратил практическую силу и навсегда выбыл из рядов мировой шахматной элиты. Мне не только закрыли дорогу на международные турниры и срезали гроссмейстерскую стипендию, главное — против меня восстановили так называемое «общественное мнение», со всеми вытекающими из этого в СССР последствиями.

В феврале — марте 1975 года, под маркой усиленной подготовки к матчу Карпова с Фишером, ведущих советских гроссмейстеров обязали представить в письменном виде их оценку стиля и силы игры Фишера, а заодно, для сравнения, и Карпова. Этого я совсем не настроен был делать. Карпов завел со мной сепаратные переговоры. Он просил прислать доклад ему лично, на случай если я опасаюсь делать это через официальные каналы (критика в его адрес была в стране строжайше запрещена). В обмен он обещал спустить на тормозах давление, оказываемое на меня официальными и общественными — что в Советском Союзе практически одно и то же — организациями. Того, что он хотел, Карпов от меня не добился.

Впрочем, матч с гениальным американцем так и не состоялся. Да и мог ли?.. В середине марта Международная шахматная федерация (ФИДЕ), при активном участии с советской стороны, 35 голосами против 32 отвергла последнее Из условий чемпиона— о том, что в случае счета 9:9 он сохраняет свой титул (играть предполагалось до 10 побед). А если бы это требование Фишера было все-таки принято? ^Если это случилось бы,— заявил молодой претендент,-— тогда я просто не имел бы морального права играть матч...» В апреле ФИДЕ присвоила Карпову титул чемпиона мира. Очень жаль, что матча не получилось,— посетовал новоявленный чемпион.— Однако моей вины в том нет, ибо существуют принципы, от которых я отступать не могу».

 

...Я понял не хуже спортивных руководителей, что развязанная против меня кампания угрожает моему дальнейшему существованию как шахматиста, и принял решение любым путем покинуть Советский Союз. Этот замысел я осуществил в конце июля 1976 года: после турнира в Амстердаме остался в Голландии и попросил политического убежища.

Сколько бы я ни подчеркивал в публичных заявлениях чисто профессиональные мотивы своего поступка, советские власти конечно же расценили его как акцию политическую. Всё, абсолютно всё, расценивалось в Советском Союзе с политически точки зрения: полезно это или нет для страны, для партии, для режима.- А ослабить советскую шахматную мощь?! Да ведь это предмет гордости всей страны! Ведь это один из рычагов проникновения во все уголки земного шара! Сколько уж раз случалось, что советские гроссмейстеры прокладывали путь дипломатам, а потом «советникам» и оружию в те или иные страны- Да, с точки зрения властей мой отъезд был серьезненым ударом, и, чтобы локализовать его последствия, они сделали немало.

Началось с заявления ТАСС. А через месяц в газете «Советский спорт» и еженедельнике «64» появился объемистый документ «В Шахматной федерации СССР». Меня обвинили в «измене Родине», «болезненном самолюбии», «непомерном тщеславии», «апломбе» и т. п. Тут же возникло и «Письмо в газету «Советский спорт», подписанное 31 советским гроссмейстером (всеми, кроме М. Ботвинника, Б. Спасского, Д. Бронштейна и Б- Гулько) и помещенное под заголовком «Это ходы в грязной политической игре»:

«Ничего, кроме чувства возмущения и презрения, не вызывает у нас подлый поступок шахматиста В. Корчного, предавшего Родину. Став на обычный для подобных отщепенцев путь клеветы, Корчной пытается теперь делать ходы в грязной политической игре, стремясь привлечь внимание к своей персоне, набить цену у любителей дешевых сенсаций.

Встречаясь с Корчным за шахматной доской, многие из нас не раз сталкивались с проявлением его зазнайства и бестактности. Многое прощалось Корчному, щадилось его болезненное самолюбие, а эта терпимость, видимо, воспринималась им как должное. Теперь, попросив защиты от надуманных преследований у голландской полиции, Корчной свои мелкие личные обиды пытается возвести в ранг международных проблем.

Решительно осуждая поведение Корчного,. мы полностью одобряем решение Шахматной федерации СССР о его дисквалификации и лишении спортивных званий».

Рядом с тем же заголовком было помещено и отдельное осуждение чемпиона мира А. Карпова:

«Решение В. Корчного изменить Родине меня глубоко поразило и огорчило. Поразило потому, что, вопреки нынешним утверждениям Корчного, никаких помех для его творческой деятельности в стране, которой он обязан всем, что помогло полностью раскрыть его дарование, не было и не могло быть.

Наоборот, всем известно, что для него, как и для всех советских спортсменов, были созданы условия, о которых наши коллеги на Западе могут лишь мечтать. Утверждать обратное нечестно и непорядочно.

Огорчило потому, что шаг, сделанный Корчным, ставит под угрозу всю дальнейшую творческую деятельность этого шахматиста (это уж точно! — В. К.).

Разделяя возмущение советской общественности недостойным поведением Корчного, я поддерживаю решение Шахматной федерации СССР о лишении его спортивных званий и права представлять на мировой арене советскую шахматную школу».

Мало того, что Советская федерация дисквалифицировала меня — она еще и решила поставить перед Международной шахматной федерацией вопрос о моем исключении из предстоящих матчей претендентов на первенство мира! Письмо с таким предложением было послано на осенний конгресс ФИДЕ.

Как и в Организации Объединенных Наций, в ФИДЕ немалая часть голосов тогда контролировалась советскими. Но тут мне повезло. Конгресс, как и Всемирная шахматная олимпиада, проходил в Хайфе, в Израиле. Бойкот Израиля — один из устоев тогдашней советской внешней политики (видимо, корни этого нужно искать в основах политики внутренней). Так что на Олимпиаду и конгресс Советский Союз и страны соцлагеря не явились. В их отсутствие письмо шахматной федерации СССР было зачитано, но за абсурдностью даже не обсуждалось.

Вот еще когда началась политическая борьба вокруг моего Матча с Карповым!

По сути дела это письмо явилось объявлением мне бойкота. в вилам ФИДЕ, запрещающим бойкот в официальных соревнованиях, советские были вынуждены подчиниться, но во всех личных турнирах они меня стали бойкотировать, известив организаторов, что не будут принимать участия ни в одном турнире, где играю я. Этот жестокий бойкот был очень чувствителен (за семь лет я был вынужден пропустить 53 крупных международных турнира!). Демонстрируя свою мощь, Советская федерация угрожала не только моему существованию как профессионального гроссмейстера, но и существованию самой ФИДЕ, в уставе которой записано, что она выступает против политической, религиозной, расовой и какой-либо другой дискриминации...

Опубликовано 06.01.2022 в 18:08
anticopiright Свободное копирование
Любое использование материалов данного сайта приветствуется. Наши источники - общедоступные ресурсы, а также семейные архивы авторов. Мы считаем, что эти сведения должны быть свободными для чтения и распространения без ограничений. Это честная история от очевидцев, которую надо знать, сохранять и передавать следующим поколениям.
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: