Наконец наступил сентябрь.
Конечно же, как всякий начинающий актёр, я был полон надежд и веры в себя, в свою звезду. Это шло не от самоуверенности моей натура, чем я не могу похвастать, а от молодого ощущения своих сил, от возможности работать в таком коллективе, как Театр Вахтангова, от жгучего желания добиться своего, которое подчас кажется таким близким. Впереди была жизнь, и по мудрости, какую заложила в нас природа, верилось, что её можно сделать интересной, глубокой, творчески победной. Я был ещё в том возрасте, когда афоризм «Человек — кузнец своего счастья» принимается полностью, без понимания, что эта мысль верна только при соотнесении её с жизненными обстоятельствами, которые не всегда, далеко не всегда складываются в твою пользу.
Нет, мудро и прекрасно устроен человек. Мудро! Представьте себе его ужас и чувство безысходности, если бы он знал наперёд свою жизнь, грядущие испытания. Великий Рафаэль передал это гениально в глазах младенца в «Сикстинской мадонне». Это уже не детские глаза, они как бы видят всю предстоящую мученическую жизнь Христа. Дело не в самой легенде, дело в великой силе искусства, могущей так передать прозрение. От этих глаз невозможно оторваться, так они безгранично много таят в себе. И ужас оттого, что этот мальчик видит впереди, и бесстрашное желание заглянуть в самые глубины и закоулки предстоящего, и ребячий испуг, и понимание, что этого не избежать. Чего только не прочтёшь в этих бездонных по глубине глазах!
А человек создан мудро — он верит, надеется и идёт. Идёт, преодолевая сложности, трудности, поражения, веря, что это временно и будет пережито.
И это прекрасно.
И вот, веря и надеясь, радуясь и ожидая, я в 1950 году в сентябре месяце начал свой первый сезон в Театре Вахтангова.
Свободное копирование
