Идеальный советский руководитель

Идеальный советский руководитель

ЛИЧНЫЕ МЕМУАРЫ О КРАСНОЙ ЭРЕ (111)

 Давно хотел написать мемуар об одном из моих начальников, которого считаю самым идеальным из всех, под началом которых пришлось работать. Но всё никак не мог взяться за перо из-за отсутствия снимка управляющего Лепельским районным объединением «Сельхозтехника» Владимира Корнеевича Галушко.

 Фотографию своего начальника так и не нашёл. Однако считал себя виноватым перед собеседниками, у которых брал интервью о деятельности «Сельхозтехники» - они хвалили управляющего, а отдельно о нём я не написал. И вот, наконец, решился взяться за мемуар о красной эре, даже не имея снимка главного героя повествования.

 Начну, пожалуй, с названия должности руководителя «Сельхозтехники». Не директор, как обычно бывает на предприятиях, не начальник как в учреждениях, а именно управляющий – как у пана в имении. Поначалу это слово резало советское ухо, которое потом привыкало.

 И название предприятие оставлю прежним: районное объединение, хотя впоследствии оно стало районным объединением по производственно-техническому обеспечению сельского хозяйства. Так было написано на новой вывеске перед входом в контору и в документах, а в разговоре, естественно, нигде не применялось – язык сломаешь.

 «Сельхозтехника» была одним из ведущих предприятий Лепеля. Имело сотню ремонтников тракторов Минского тракторного завода, сотню автомобилей – грузовиков, самосвалов, фур. Линейный монтажный участок механизировал все животноводческие фермы района и смотрел за состоянием механизмов. Станция технического обслуживания поддерживала работоспособность энергонасыщенной техники. Учебный комбинат готовил рабочих специалистов для колхозов и совхозов. В общей сложности в «Сельхозтехнике» работало более трёх сотен работников. Можно представить, каково было руководить таким многопрофильным коллективом.

 Впервые я увидел управляющего Галушко в 1970 году, когда пришёл устраиваться в «Сельхозтехнику» на работу, чтобы как-то перекантоваться несколько месяцев до армии. Из отдела кадров попал на собеседование к Владимиру Корнеевичу. Первое, что подумалось: какой молодой управляющий. Он отправил меня погулять пару месяцев до весны, пока возобновятся работы по механизации животноводческих ферм.

 Во время косовицы я уже работал. По субботам объявляли субботники по оказанию шефской помощи колхозу «Родина» по заготовке кормов. Выезжало на эссенские заливные луга до сотни человек. Косили природные травы. Несколько шефов резали и готовили выделенного колхозом бычка. На заработанные деньги покупали алкоголь и усаживались на берегу заводи. Всем наливали поровну. Я был горд тем, что как взрослый пью вместе с таким великим человеком как управляющий «Сельхозтехникой» Владимир Галушко. Только не надо причислять его к пьяницам. Таким образом он сближался с коллективом. А пьяным я его никогда в жизни не видел.

 Осенью я ушёл в Армию. В «Сельхозтехнику» возвратился в 1973 году потому, что там лучше всех в городе рабочих обеспечивали бесплатным жильём. Удивился, что управляющим по прежнему работает Галушко.

 Не буду ставить Владимиру Корнеевичу в заслугу образование жилого посёлка в шаговой доступности от места работы. Не знаю, его ли это рук дело, или так было во всех «Сельхозтехниках». А вот чтобы скорее получить комнату или квартиру, к нему ходили все очередники. В том числе и я. Мне, как и всем, пообещал ускорить процесс ожидания. Не знаю, посодействовал ли, но в очередях на промежуточное временное жильё я не задерживался.

 Вплотную с управляющим столкнулся, когда меня назначили секретарём первичной комсомольской организации, а потому по совместительству и инструктором по спорту, и инженером контролёром. Через пару месяцев пришёл к руководителю жаловаться на малую зарплату – оклад инженера-контролёра был 110 рублей, а спортивная и комсомольская нагрузка вовсе не оплачивалась. Владимир Корнеевич выслушал меня внимательно и сказал:

 - Согласен с тобой. Твой энтузиазм ценю. Иди, работай. С завтрашнего дня ты становишься старшим инженером-контролёром с окладом в 140 рублей.

 В ремонтную мастерскую я будто на крыльях летел.

 Конечно же, не сачковал. Старался выкладываться на общественной деятельности. Галушко очень серьёзно относился к работе с молодёжью, а потому во всём помогал. Вот несколько примеров.

 Прихожу к нему просить автобус, чтобы свозить комсомольцев в Минск якобы в театр или музей, а на самом деле за продуктами. Галушко беспрекословно заявляет:

 - Я же тебе говорил: не ходи ко мне по поводу автобуса. Сам договаривайся с водителем, и езжайте куда хотите. Культурный отдых я всегда приветствую.

 А автобусник Сергей Иванов был тот ещё бродяга. Всегда рад куда-нибудь смотаться, был бы повод. На соревнования по рыбалке готов хоть каждый выходной гонять автобус.

 - Владимир Корнеевич, - говорю однажды. - Тут комсомольское собрание постановило организовать туристическую поездку по Пушкинским местам. Автобус надо бы на автобазе заказать.

 - На какое число? – спрашивает, затем звонит директору автопарка и заказывает автобус.

 - Владимир Корнеевич, - в следующий раз в его кабинете переминаюсь с ноги на ногу. – Минский «Интурист» может нам «Икарус» предоставить для коллективной поездки во Львов. Надо бы заказ оформить и оплатить.

 - Оплатим, - был ответ. – А оформляй сам от имени «Сельхозтехники». У меня своих дел полно.

 Частым посетителем кабинета управляющего был я.

 - Владимир Корнеевич, райком комсомола предлагает мне 20-дневную турпутёвку во Вьетнам стоимостью 330 рублей, а профсоюз мне лишь 120 даёт. Мало.

 - Скажи своему брату, который в ЛМУ работает, пусть напишет заявление на оказание материальной помощи в связи с предстоящей женитьбой. 120 рублей дадим ему. Заберёшь их себе. Ну, а остальное сам заплатишь.

 - Хорошо, - ликую я. – Но Васька не собирается жениться…

 - А кому какое дело? Я ведь подпишу заявление, я и в ответе.

 На этот раз сам Галушко вызывает меня к себе.

 - Слушай, Константинович, райком профсоюза спихивает нам две путёвки «По золотому кольцу». Желающих нет. Один Окулевич соглашается. Будешь второй.

 - Но ведь зима сейчас. Какой туризм…

 - А какая тебе разница? Бесплатно. В табеле восьмёрки поставят. Собирайся!

 Каждый понедельник по всему СССР считался днём политинформации. Среди комсомольцев её проводил Галушко. В мою задачу входило в конце рабочего дня собрать слушателей. Это была наитруднейшая задача. Все норовили скорее улизнуть с ненавистной работы. Галушко меня отчитывал за незначительную явку комсомольцев. Я оправдывался:

 - А как я их задержу, если они удирают не через проходную, а через дырки в заборе, коих хоть пруд пруди. Надо залатать все бреши и проволоку натянуть поверх забора.

 А мой заместитель по комсомольской линии и инженер по безопасности дорожного движения Валерик Александрович добавил:

 - И ток пустить по проволоке.

 Смешно, конечно, но мне было не до смеха.

 Галушко умел выступать. Как-то на политинформации много говорил. Вдруг я заметил у него на устах волос и вспомнил поговорку: «Сними волос с губ – пиз…еть мешает». Мне стало очень смешно. Даже прыснул несколько раз и от неловкости выскочил на коридор. Это так, доброжелательное отступление для разрядки.

 Возле моего дома жильцы самовольно начали прилеплять к забору «Сельхозтехники» сарайчики для складирования всякого барахла. Из горбылей слепил и я такой же. Он даже стал служить мне гаражом: мотоцикл стоит в 20 метрах от подъезда. Удобно. Но вдруг соседям шлея под хвост стеганула заводить свиней. И начали крысы в поисках свинячьего корма табунами шнырить через мой гараж. Двор заполнил навозный запах. Роем залетали огромные чёрные мухи. А жилфонд тогда был ведомственный, и я пошёл с жалобой к Галушко: антисанитарию развели, надо заставить соседей отказаться от свиноводства. Но он меня не поддержал: мясопродуктов-то в советской торговле нет, а людям надо чем-то питаться, пусть сами себе корм производят. Я своего не добился, но Владимира Корнеевича ещё больше зауважал: о пропитании народа заботится.

 В 1982 году Галушко не хотел, чтобы я уходил из «Сельхозтехники». Но конфликта у нас по этому поводу не было, поскольку я уже не очень-то был и нужен, ибо наотрез отказался руководить «дурными комсомольцами». Вскоре ушёл на пенсию и Галушко.

 Специально не встречались, но пути наши часто перекрещивались, поскольку жили в одном микрорайоне Сельхозтехника. Заметив меня, он с радостью бросался навстречу. Беседовали, как лучшие друзья. Он по праву считал меня своим воспитанником и интересовался моими журналистскими делами.

 Жил Галушко один. В начальном пенсионерском возрасте умерла его жена. Обычно не знающие точной причины смерти, в подобном случае говорят: на операционном столе зарезали. Он про смерть дорогого человека рассказывал мне так: поехала в областную больницу лечиться. Там обнаружили иной диагноз. Предложили операцию. Она, не посоветовавшись с родственниками, подписала согласие. Хирургического вмешательства не выдержала.

 Понимая, как тяжело приходится пожилому человеку одному, я предлагал ему найти бабу для совместной жизни. Он отвечал дословно так:

 - Такую я себе не найду.

 К нему ходила пожилая жительница микрорайона Полонская. Все говорили, что набивается в жёны. А когда мой редактор Василь Хованский играл с Галушко в шахматы у него дома и спросил, кто такая, тот ответил: домработница. Не буду спорить, может, так и было на самом деле.

 После в квартире Владимира Корнеевича стала жить сестра его жены, оставив в Питере квартиру его дочке, а своей племяннице. Не знаю, в качестве кого она переселилась в Лепель, но я всем сердцем желал, чтобы они были мужем и женой. Фактическая родственная связь лишь способствовала тому.

 Однажды меня ошарашило известие: Галушко умер. Понёс корм курам в сарайчик, и там остановилось сердце. Не помню, сколько ему тогда было. Но не так уж и много – лет 70.

 Галушко был единственным моим главным начальником, о котором я не могу вспомнить ничего плохого. Да, применяли к нему известную поговорку типа «Галушко – хозяин своего слова: слово дал, слово назад взял». Но ко мне это не относилось. Я не был с ним в дружеских отношениях, однако своим восприятием моих проблем он доказывал лишь действо на пользу общего дела.

 Всё таки не гож мемуар без фотографии главного героя. А её так и нет. Но зато есть снимки его сына Юры, который имеет прямое отношение к моей комсомольской деятельности. Он тогда был старшеклассником, но настоял, чтобы отец купил за счёт «Сельхозтехники» музыкальную аппаратуру для приобщения к культуре молодого поколения микрорайона. Организовал ансамбль. Сам в нём играл. Меня привлёк к организации гастролей по колхозам и совхозам. «Сельхозтехника» прогремела на весь район.

 После Юра в Лепеле руководил ремзаводом, предприятием ЖКХ, сейчас он - директор государственного предприятия «Спецавтобаза г. Витебска».

 За свою журналистскую жизнь разговаривать с людьми о Владимире Корнеевиче Галушко приходилось десятки, а может и сотни раз. Не помню случая, чтобы кто-то о нём отозвался плохо. Все бы руководители были такими.

2012