Прошли октябрьские праздники. Было торжественное собрание, где командир приказом поощрил всех наших: кого грамотой, кого званием, меня и Таню благодарностью, а командир дивизии отвалил Тане 10% от ее зарплаты. 7 ноября к нам приезжали кубинцы. Наши дали быстро испеченный концерт, потом кубинцы немного потанцевали и пожелали посмотреть кинофильм.
К нам приезжал коллектив художественной самодеятельности госпиталя. Показали концерт, а потом основная масса разбрелась по темным углам, и их еле собрали.
6 ноября у нас был инцидент с командиром. Собрались все вместе: мы, Зайцевы, Власов и Белкин. Немного выпили и только запели песню, как к нам заявился командир со свитой (начальник политотдела, дежурный по части) и с рыком приказал прекратить это безобразие, убрать всё со стола и разойтись. Я убрал со стола бутылку с ромом и этим полностью реабилитировал себя в глазах начальства. Зайцев же и Таня полезли в бутылку с узким горлышком, начали доказывать правоту современному унтеру Пришибееву, за что попали к нему в немилость. После праздника он их допрашивал с пристрастием.
Командир приказал, чтобы в праздничные дни со стола «не сходила свинья». В части зарезали три свиньи, одну отдали кубинцам за труды, а две других они закоптили, но копчение оказалось плохим, мясо полусырым, а еда слишком обильной, в результате чего многих пронесло. Начальник политотдела тут же не преминул обвинить меня в бесконтрольности, командир же молчал, так как и у него тоже рыльце в пушку.
Проездом во 2-ой дивизион решили посмотреть Камагуэй после урагана. Нечаянно забрели на аэродром. По правде говоря, это ровное поле, где размещается несколько небольших самолетов. Внезапно на аэродроме появилась кавалькада машин, из которых высыпали военные и направили автоматы в разные стороны, в том числе и на нас. Из легковой машины вышел в военной форме среднего роста с небольшой жидкой бородкой молодой мужчина. Он прошел к маленькому самолету чешского производства «Пчелка», сел за штурвал, вырулил и взмыл в воздух. Мы подошли к охране и спросили, кто это такой. Они ответили: «Эрнесто Че Гевара». Это ближайший соратник Фиделя, являющийся председателем национального банка. Рассказывают, что когда-то точно также взмыл в воздух и пропал бесследно видный кубинский революционер, соратник Фиделя Сьенфуэгос. Рискованные ребята эти молодые кубинские революционеры!
Президиум Верховного Совета СССР наградил правительственными наградами свыше десяти наших военнослужащих: орденом Ленина — Мамедова и командира дивизиона Герченова, орденом Красного Знамени — капитана Ряпенко, орденом Красной Звезды
— нескольких офицеров, солдат и сержантов. Представлены к наградам и за ураган.
Из дома получаем письма с тревогой за нас. Там так настращали народ, что все думают, что здесь ураганом всё сметено с лица земли. Оно и понятно, ведь надо же обосновать огромную бескорыстную помощь Кубе.
Контра выпустила листовку, на которой изображены русский лоб в виде мишени и надпись: «Смерть русским!» В связи с этим нами предпринимаются все меры предосторожности.
С фельдшером Войтенко вчера крупно поссорились. Он временно принимал аптеку у Вороны, напутал с учетом ядов и подтер и заклеил все свои грехи, но Курский вывел его на чистую воду. Я намекнул ему, что он, возможно, припрятал яды, раз их не хватает и такая путаница с учетом. Он обиделся и сейчас не является на мои вызовы, днями валяется на койке, в то время как другие надрываются от работы. Следствием всего этого явилось то, что я ему в характеристике написал: «По характеру несдержан, склонен к пререканиям». Теперь мы с ним заклятые враги.
К настоящему времени у меня на счете накопилось 2999 рублей, а вместе с Таней — 5100 рублей. Все эти деньги дают нам основание надеяться на более обеспеченное будущее, когда мы сможем не считать каждую копейку и пользоваться некоторыми жизненными благами.
Сейчас у нас черт знает что творится! Понаехало столько проверяющих, как никогда раньше за всё время нашего пребывания на Кубе: и с дивизии, в том числе наш Петя, и с Гаваны, в том числе Шевцов со свитой. Ожидается еще группа проверяющих во главе с членом военного совета генералом Морозом.
Наш Петя ходит гоголем: его утвердили начмедом дивизии. Доволен старик несказанно. Он даже подтянулся физически, стал не таким неряшливым, лысину свою всё прикрывает остатком бывшей роскоши. Говорит, что занимается гимнастикой. До приезда Шевцова его ведь почти выжили, уже был приказ о назначении начмедом дивизии другого претендента. Но приехал Шевцов и всё повернул вспять —он ведь сразу его поддержал. Вчера, когда они у него были, Петя накачал их спиртом до положения риз. Он и мне советует устроить им пьянку, чтобы они поддержали мою просьбу об учебе. Но я, к сожалению, не мастер на эти дела, не умею я это делать, да и душа не велит. А ведь это легчайший путь добиться чего-либо в жизни. Сейчас же их накачивает командир.
Проверяли они меня, наделали массу замечаний. Говорят, что у нас стало хуже по сравнению с предыдущим, хотя на самом деле стало лучше. Это-то и обидно! Значит, не умею я показать свою работу, не умею заговаривать зубы, как это делает Петя.
Получил из дома письмо, где пишут, что Грише дали пенсию 70 рублей. Грустно иметь такую пенсию, не имея 40 лет, но еще грустнее то, что это еще больше приблизит его к алкоголю. Жаль мне Лиду, нет ей счастья в жизни.
После нашей праздничной пьянки командир игнорирует Таню, не разговаривает с ней, а с Галей, наоборот, оживленно беседует. Очень смешно смотреть на это. Взрослый и казалось бы умный мужчина дошел до такой глупости.
Свободное копирование
