18 октября от Тунаса до Ольгино разразился сильнейший ливень, и опять повсюду наводнения, опять спасение пострадавших, опять разрушенные дороги.
В районе Нуэвитаса погибло вместе с русскими 19 человек. В восточных провинциях гибли целыми семьями, они у них большие (по 7-8 человек). Всего погибших предполагается тысячи две.
Наш пострадавший дивизион Моторного вытащили на гору и теперь он виден со всех сторон. Это явно нехорошая позиция, но страх перед низинами погнал их в горы. Обвевают их сейчас все ветры. На горе много кустарника, в том числе ядовитого. Там расчистили место, поставили палатки, очищают от грязи технику и сами очищаются. Они чувствуют себя немного именинниками, к ним приковано всеобщее внимание, начальство всех рангов валит туда валом. Люди работают днем и ночью, горят на работе в прямом и в переносном смысле. У них начались сейчас заболевания, похожие на москитную лихорадку, это всех пугает, думают, что это тиф или что-то в этом роде. Из-за этого я и пропадал там в субботу и в воскресенье.
Некоторые подробности последних событий, поведанные мне Петей (в его редакции, надо учесть). Во время урагана в Камагуэе находился маршал авиации Савицкий со свитой. Командир дивизии с самого начала докладывал ему о необходимости эвакуации нашего дивизиона, но Савицкий сказал, что этого делать не следует, у нас, мол, в Сибири не то бывало, но не паниковали. Виноват в гибели людей и Даниленко, командовавший там спасением имущества, но не предусмотревший возможности гибели людей. Комдив на амфибии со свитой пытался пробраться в дивизион. Амфибией правил кубинец, она оказалась неисправной и чуть не погубила эту спасательную экспедицию. Двое солдат упали в воду и их едва спасли. Автомобилисту дивизии, притворившемуся больным и не явившемуся на вызов командира дивизии отремонтировать амфибию, здорово попало: его исключили из партии и хотели судить судом офицерской чести, но он грозился самоубийством.
Савицкий, оказывается, большой самодур. Во время урагана он несколько раз вызывал Петю по пустякам, требуя то одного, то другого лекарства. Санорин, например, искали по всему городу. В общем, любит мужик лечиться. Где бы он не появился, везде издевается над медиками. В Союзе посылал самолет за медикаментами куда угодно, даже за границу.
Весь ураган они пьянствовали, пили коньяк и заедали курами.
Согласно обнародованным официальным данным, на Кубе во время урагане погибло 1200 человек и более 100 тысяч потеряли всё свое имущество. По нашим неофициальным данным, цифра 1200 явно занижена, а цифра 100 тысяч — завышена. Правительственная пропаганда утверждает, что если бы не было партийного руководства и помощи Вооруженных сил, то погибших было бы 20-30 тысяч человек. Смелое заявление! Можно подумать, что во время урагана спасение утопающих не было в основном делом рук самих утопающих. Даже на такой трагедии правители стараются нажить себе политический капитал.
В Ольгинском госпитале ряды всё редеют, там появились новые лица. Я прошел медицинскую комиссию, не надеясь в душе на всю эту затею. Там двое врачей с нашего факультета, выпускавшихся раньше меня, они говорят, что нет еще разнарядки и что я слишком рано всё затеваю.
Петя рассказал мне интересные факты из нашего недавнего прошлого. Оказывается, русские женщины, находившиеся в Камагуэе, устраивали с кубинцами, в частности с неграми, свои интимные дела, причём за песо (10 песо за визит). Существовала целая очередь к ним. Когда узнали об этом солдаты, то автобус с женщинами забросали камнями, поэтому их быстренько убрали с Кубы. И до чего же наши бабы падки до иностранцев! Возможно, им захотелось попробовать чернокожих? Да и перестроились они очень быстро со свободной любви на платную.
Сегодня у нас произошел неприятный инцидент. В мое отсутствие в офицерскую столовую дали порченое мясо. Начали гадать, что с ним делать. Смотрели его Витя, Сергей и Таня и пришли к выводу, что его можно использовать после соответствующей обработки. При этом Таня сказала, что дома она это мясо не использовала бы. В обед начальник столовой, кстати говоря, однофамилец и земляк командира, уже раньше цеплявшийся к Тане, при всех обвинил ее в невежестве и небережливости государственного имущества. Таня обратилась к командиру, который вызвал к себе всех: и медиков, и продовольственников и начал ругать Мамедова. Но тот, как уж, начал выкручиваться перед командиром, выставлять себя святым, всячески чернить Таню и медиков вообще. Командир объявил ему строгий выговор.
По словам фельдшера второго дивизиона, ездившего в Гавану на похороны погибших во время урагана солдат, там уже похоронено 49 русских, среди них одна женщина — медсестра из Ольгинского госпиталя.
Свободное копирование
