1960 год. Нахичевань - 1

1960 год. Нахичевань

Нахичевань – город, про который говорили – «дыра», когда отцу предложили на выбор новое место службы. Другим вариантом был Семипалатинск, город про который офицеры тогда уже знали, что там проводились испытания атомной бомбы, и уровень радиации там такой, что можно заболеть онкологией. Оставаться в Кировабаде было бесперспективно. Отец уже восемь лет был майором, но здесь не было шансов получить более высокие должность и звание.

И родители выбрали Нахичевань потому, что отец собирался демобилизоваться по выслуге лет, а этого оставалось ждать не долго.

Мы не можем предугадать, где найдём, где потеряем. Мы предполагали, что здесь мы теряем многое, ведь уезжали из  большого, второго в Азербайджане города после Баку.

А оказалось, несмотря на его убогость, здесь прошли самые интересные, можно даже сказать счастливые годы жизни.

  Мы приехали в начале октября 1959 года, но когда я пришёл в школу, оказалось, что занятия там не идут. Все классы с пятого по десятый были отправлены на уборку хлопка. Так здесь было принято. И у меня получились нежданные дополнительные каникулы, которые длились до ноябрьских праздников.

Но вот начались занятия. Оказалось, что в бывшей школе я далеко ушёл, и мне пришлось снова повторять выученное, что очень не хотелось. И я перестал учить уроки. Приходил в школу и быстренько просматривал «пройденное» ранее. А когда меня вызывали, то даже за то малое, что сохранила моя память, я получал четвёрки, а то и пятёрки.

Это расслабляло.  И когда позднее началось изучение нового для меня материала, я продолжал надеяться, на «авось». Учил урок только тогда, когда чувствовал, что меня должны вызвать к доске. У меня начали появляться в дневнике невиданные раньше тройки.

Через шесть дней после моего появления в школе, в классе появилась новая ученица. Я не знал, что она новенькая, я думал, она пришла после болезни, такая она была бледная. Но оказалась просто с очень нежной белой кожей. Она, как и Алла, была блондинкой с голубыми глазами, только носила не короткую стрижку, а модную тогда причёску «ЛХК», лошадь хочет какать, просто длинный хвост пушистых светлых волос. Её посадили сразу за мной. И мне приходилось придумывать причину, чтобы повернуться и посмотреть на неё.

Звали её Замосковичевой Юлей. Эта необычная фамилия и редкое имя выделяли её из толпы нашего класса, где все, а азербайджанки естественно, были тёмноволосыми.

Только ещё одна девчонка в нашем классе была беленькой, Надя Никитинская. Она жила в нашем доме и как-то быстро подружилась с ней.

Есть девчонки, которых называют «пацанка», с ещё не определившейся фигурой. А есть такие, которые с раннего детства очень женственные. Такой была Юлька. Движение рук, поворот головы, манера говорить, и необыкновенная, очень запоминающаяся плавная походка.

Из всех моих детских влюблённостей, эта продлилась дольше всех, почти три года. Но я был такой стеснительный и нерешительный, что вся моя любовь горела внутри меня, не выплёскиваясь наружу.

Я не решался с ней разговаривать. Когда нужно было с ней поговорить, я дрожал, как осиновый листок, судорожно подбирая слова, не мог составить фразы. Проходя мимо, я опускал глаза, хотя на расстоянии я не мог оторвать от неё глаз.

И только на сборе хлопка в шестом классе я с моим другом Славкой Ежеленко приближались вплотную к подружкам Юле и Наде, разговаривая между собой, фактически обращались к девчонкам, как и они к нам.

Кроме нас к ним «липли» и другие две пары пацанов: Альберт Пирджанян с Ашотом Парсаданяном, и Сухорев Валерка с Сашкой Пестовым.

Ненавистные поездки «на хлопок», стали интересно притягательными.