* * *
Однако мне в руки попадаются одно за другим различные сочинения Сведенборга и всё в благоприятный момент. Так, например, в его "Сновидениях" я нахожу все симптомы преследующей меня "болезни", ночные припадки, задыхание. И факты, переданные в этих его произведениях, принадлежат времени, предшествующему откровению. Это был для Сведенборга период "опустошения", так как он был предоставлен сатане для умерщвления плоти.
Это бросает в моих глазах некоторый свет на доброжелательные намерения таинственных сил, хотя не дает мне полной надежды. Только лишь после прочтенной книжки "Небо и Ад" чувствую себя несколько воспрянутым. Есть следовательно цель этим необъяснимым страданиям: самоулучшение и усовершенствование моего "я" для чего-нибудь более великого, идеал, о котором мечтал Ницше, хотя и иначе понятый.
Черта в виде автономного существа -- равного Богу и Его противника -- не существует. Невидимая сила, которая причиняет нам страдания, это дух наказания. Многое уже выиграно от той точки зрения, что злое ради зла не существует, и снова является надежда на мир душевный при условии раскаяния и добросовестного наблюдения за собственными помыслами и деяниями.
А так как я наблюдаю то, что делается в будничной ежедневной жизни, то происходит новое воспитание, и я исподволь научаюсь толковать условные знаки, которыми пользуются неведомые силы. Однако в виду моих лет и укоренившихся дурных привычках это довольно трудно, и вследствие некоторой уступчивости моего характера я слишком склонен поддаваться окружающим. Так трудно прежде всего отказаться от веселой попойки, и я был бы "дурным товарищем", если бы вздумал навязывать свое мнение друзьям, с которыми я веду компанию. Но всему надо учиться на белом свете. Так, например, я привык после обеда оставаться в ресторане пить кофе. И вот однажды после обеда сижу я так, прислонившись спиной к наружной стене. Среди нашей компании возник вопрос о том, не заказать ли пунш?
Как бы в ответ на это раздается вдруг за моей спиной страшный шум, так что чашки зазвенели на подносе.
Можно себе представить, какое у меня сделалось лицо! Один из моих приятелей встал, чтобы взглянуть в чём дело. Обяснилось всё очень просто: рабочий исправляет наружную штукатурку дома.
Мы переходим в отдельный кабинет. Только успел я сесть, как над моей головой раздается снова шум.
Я вскочил и убежал с поля битвы, и с той поры я никогда после обеда не остаюсь пить кофе, кроме дней праздничных.
По вечерам же я могу выпить стаканчик вина с приятелями, потому что тогда дело касается не столько выпивки, сколько обмена мыслей между образованными людьми. Однако иногда верх одерживает пьянство, сопровождаемое безграничной веселостью и довольно циничными предложениями и в нас прорывается самое дурное, что в нас есть, выступают вперед дурные инстинкты. Так удобно на время сделаться животными и притом жизнь не всегда так весела.
Однажды в такой период времени, когда я принимал участие в попойках, иду я обедать. Я прохожу мимо бюро похоронных процессий; в окне выставлен гроб. Улица устлана хвоей, и с колокольни собора слышится похоронный перезвон. Придя в ресторан, застаю я весьма опечаленного приятеля: он только что вернулся из госпиталя, где прощался с умирающим.
Возвращаясь после обеда домой переулками, по которым обыкновенно не хожу, встречаю двое похорон.
Как всё пахнет смертью! А на колокольне снова перезвон!
Когда вечером я собираюсь пройти через ворота в кабачок, вижу прислоненного к стене старика, несомненно пьяного и больного. Не желая столкнуться с ним, я делаю обход и вхожу в кабачок. Katzenjammer от вчерашней выпивки в соединении с впечатлением о похоронах сегодняшнего дня внушают мне отвращение к вину, и к ужину я спрашиваю себе молоко.
Среди ужина раздается шум, испуганные крики, и через некоторое время вносят старика, стоявшего у ворот; за ним идет его сын. Отец скончался. Предостережение пьяницам!
На следующую ночь у меня был страшный приступ кошмара. Кто-то вцепился мне в спину и тряс мои плечи. Это принудило меня меньше пить по вечерам, хотя совсем от вина я не отказался.
В конце января я переехал в семейный дом и беспрестанно гляжу судьбе своей прямо в глаза, не добиваясь развлечений в обществе друзей. Это единоборство, и избегнуть этого я не в силах! Вечером, вернувшись домой, я прежде всего задумываюсь над тем, что говорит мне совесть. Удушливая атмосфера, даже при открытых окнах, предвещает тяжелую ночь. Бывают вечера, когда я убежден, что кто-то находится в моей комнате. Тогда меня бросает в жар и в озноб, и исследуя совесть, я сейчас же ясно вижу в чём дело. Но я уже не убегаю, потому что это ни к чему.
