3 мая
На просьбу Абазы, написанную с большим достоинством, государь отвечал приблизительно следующее: "Чрезвычайно сожалею, что вы покидаете вашу должность. Понимаю, что должно быть единство в управлении, согласно одобренным мною предположениям; но сожалею, что граф Лорис и вы не могли найти другого повода к уходу, как издание моего манифеста". Получил сегодня от Лориса записку, в которой он изъявляет сожаление, что не мог принять меня вчера. Я поехал к нему и застал его. Семейство его уже уехало за границу; он же остался пока здесь и намерен провести часть лета в Царском Селе. Мне кажется это большою ошибкою, а главное -- недостатком чувства собственного достоинства. Лорис шутит и желает казаться веселым.
4 мая
В городе ходят различные слухи о причинах совершившейся министерской перемены. Так, С. А. Грейг рассказывал мне сегодня, что ему известно, из достоверного будто бы источника, что государь не был вовсе расположен к Лорису и терпел его вначале только потому, что не знал, кем заменить его. Его Величество был недоволен тем, что Лорис являлся в Гатчину вовсе не с серьезными докладами о делах, а скорее для болтовни, что у него в запасе были всегда различные фокусы и штучки, рассчитанные на достижение популярности; будто после бывшего на прошедшей неделе в Гатчине совещания государь сказал, что теперь он прозрел, что Лорис и его единомышленники его опутывают, желая удалить Победоносцева; что они заботятся только о личном преобладании и занимаются преимущественно ссорами и интригами; наконец, будто бы вследствие всего этого государь решился нанести удар Лорису.
Далее, граф П.А.Шувалов рассказывает, что при проезде через Берлин несколько дней тому назад он навестил Бисмарка. Последний был чрезвычайно недоволен действиями Лориса и просил Шувалова доложить от его имени государю, что политика последнего времени и заигрывание с общественным мнением погубят Россию, что нужно надеть на руку железную перчатку и просто-напросто зажать рот всем крикунам, мечтающим о конституции. Когда Шувалов отказался от этого поручения как потому, что он не сочувствует взглядам Бисмарка, так и потому, что не считает себя довольно близким Его Величеству, чтобы докладывать о подобных вопросах, Бисмарк ужасно рассердился и, обратясь к жене, присутствовавшей при этой беседе, сказал ей: "Tu entends, Bismark n'est plus rien!" {"Ты слышишь: Бисмарк -- уже ничто" (фр.).-- Прим. ред.}.
Быть может, что, ввиду отказа Шувалова, Бисмарк дошел до государя через германского императора. Во всяком случае, не подлежит сомнению, что падению Лориса рукоплескали в Берлине. Доказательством тому может служить статья "Nord-Deutsche-Allgemeine Zeitung", чрезвычайно превозносящая манифест.
Рассказывают также, что враги Лориса и Абазы довели до сведения государя, будто бы после заседания о "кабинете" они торжествовали победу ужином с шампанским и тостами, не лестными для Его Величества; понятно, что последнее -- наглая ложь. Но торжество, конечно, было, и был ужин у Е. Н. Нелидовой, друга Абазы и Лориса.
Наконец, существует четвертая версия, едва ли не самая правдоподобная. По случаю бывших в обществе и печати толков о конституции, покойный принц Ольденбургский неоднократно писал государю, советуя решительно и твердо заявить свою волю о сохранении самодержавия; к последнему письму своему принц приложил и проект манифеста. Государь послал его Победоносцеву, который, по совещании с Игнатьевым и Островским, воспользовался этим случаем, чтобы нанести Лорису удар смертельный. Сам же государь по неопытности своей и не подозревал, что такой манифест не может быть издан без совещания с первым министром. Просьбы Лориса и Абазы об увольнении были для Его Величества совершенною неожиданностью. От происшедшей перемены Победоносцев едва ли будет в выигрыше. Он воображает, что Игнатьев пойдет у него на буксире. Я думаю, он сильно ошибается. Игнатьев и по направлению своему, и по приемам -- тот же Лорис.
Свободное копирование
