На Святой неделе произошел в Киеве переворот: Украина, номинально оставаясь республикой, фактически сделалась монархией под главенством гетмана. Я не сомневаюсь, что переворот этот был произведен по почину и не без помощи немцев: действовать на Украине через гетмана им было гораздо удобнее, чем через многоголовую Раду. Политические украинские деятели Одячи) -- все эти Грушецкие и Петлюры, призвавшие немцев, -- принуждены были стушеваться. Гетманом стал бывший генерал царской службы Скоропадский. Он вскоре совершил поездку на поклон к своему высокому сюзерену, императору Вильгельму II. Потом в Харькове, в книжных и писчебумажных магазинах, продавались открытки с изображением этого свидания. По этим открыткам сразу было видно, кто тут вассал, а кто -- сюзерен.
Началась украинизация государственных учреждений и школ, нужная не столько украинскому народу, сколько опять той же Германии. Велась эта украинизация при гетмане довольно вяло и неискусно. Чувствовалось, что под всем этим движением не хватало настоящей, жизненной почвы. Организованы были курсы украинского языка, введено было преподавание украинского языка в школах, открыли даже специально-украинские учебные заведения, но не хватало ни хороших лекторов, ни хороших учителей-украинцев. Завелись желто-голубые украинские флаги, вся официальная переписка велась на украинском (галицийском) языке; но на всех съездах и заседаниях волей-неволей переходили на единственно всем понятную русскую речь. Помню, тогда вскоре после Святок приезжал в Харьков какой-то важный чиновник министерства народной освіты (что-то вроде товарища министра), и все харьковские учителя были созваны в помещении учебного округа для выслушания программы нового министерства. Приехавшее высокое лицо начало свою речь на украинском языке, но после двух-трех фраз перешло на русский язык, увидев, что так беседовать будет удобнее. /.../ В общем, украинско-немецкое иго хотя и давало себя чувствовать, но по сравнению с тем, что мы пережили до него и особенно после него, оно вспоминается теперь как режим достаточно либеральный и культурный. Печать тогда пользовалась значительной свободой. Во всяком случае, она не ограничивалась одними газетами, правительственными или состоящими на содержании у правительства.
Свободное копирование
