Четверг, 26 января
Гире сообщает, что говорил вчера государю о Цанкове; последний будет принят Его Величеством. Министр коснулся щекотливого вопроса о кандидатах, которые могли бы быть предложены на звание князя болгарского. Государю не по душе кандидатура великого князя Михаила Михайловича:
"Он ничтожен, за ним Игнатьев будет действовать". Кандидатура принца Ольденбургского тоже не встречает его одобрения: "Родители его никогда не согласятся", наконец кандидатура принца Веймарского (Вюртембергского) ему несимпатична потому, что тот - немец. Таким образом, вопрос пока остается открытым. Гире дает мне прочесть только что им написанное небольшое собственноручное письмо к Шувалову, в котором он просит посла сообщить интересующие государя подробности печального события в Мейерлинге и выражает желание, чтобы австрийское правительство поняло, наконец, необходимость не поддерживать принца Кобургского или даже способствовать его удалению из Болгарии, если оно заинтересовано в сохранении хороших с нами отношений. Передаю это письмо Оболенскому, чтобы он успел вложить его в почту с отправляющимся сегодня двухнедельным курьером.
Завтракаем позднее обыкновенного, потому что ждем Шварца, но он не появляется - он еще не приехал в Петербург. К концу завтрака приходит Александр и присоединяется к нам; он заявляет мне о своем намерении подняться к министру, для того чтобы переговорить с ним о пожаловании московскому Полякову персидского титула, который тому очень хочется получить. Эта идея кажется мне немного странной, но, принимая во внимание неслыханную настойчивость моего бедного брата во всем, что он предпринимает, я сознаю невозможность его остановить и вынужден предоставить ему свободу действий.
Иду ненадолго к своему бедному старому другу Геппелю. Вернувшись, узнаю от Олы, что министр получил от князя Лобанова письмо и поручил ему дать мне его прочесть, с тем чтобы вслед за этим послать его государю. Это душераздирающие подробности двойного самоубийства эрцгерцога Рудольфа и г-жи Марии Вечеры в Мейерлинге. Князь говорит, что почерпнул эти сведения из довольно верных источников, а все то, что до сих пор официально сообщалось, лживо. Очень хорошо написанное письмо производит сильное впечатление. Казалось бы, что в наш век такие романтические увлечения уже невозможны.
Свободное копирование
