Жизнь прожить - не поле перейти!.. - 13

Глава 4

Мы с дедом Иваном очень подружились, как я понял, мы стали для него, как воспоминанье о его сыновьях, которых забрала злая судьба. Каждый день он готовил нам завтрак, а вечером ждал нас после полётов на ужин. Детально расспрашивал, как прошёл день, куда летали, благополучно ли всё? Внимательно выслушивал, чувствовалось уважение к нам, к нашей профессии. Когда узнал, что обедать нам во время полётов некогда, да и негде, заставил брать с собой бутерброды. Такой заботы, семейного тепла, как от отца, которой я никогда не знал, мне, естественно, не хватало, особенно, в выходные, праздничные дни, когда не нужно было ехать в аэропорт. У него всегда находилось время для общения с нами. Часто, с апа Айше, он пел песни, а мы, уж как могли, пытались подпевать. У обоих были замечательные голоса – очень сожалел, что Мария сейчас не может с ними петь, хвалился, что она раньше очень хорошо пела, за что он и посватался к её родителям.

Припомнился случай, который произошёл в доме деда Ивана перед самыми праздниками, настоящее чрезвычайное происшествие! Дед побелил в доме стены, выстирал и развесил праздничные шторы и занавески, готовил праздничные блюда в печи. Но, дело в том, что у него на печи стояли бидоны, в которых вызревала, достигала кондиции его вкусная брага. Но, видимо, в тот день он слишком разогрел печь. Когда мы вечером пришли домой, то были шокированы. По комнате, прихрамывая, ходила хозяйка и кляла деда такими словами, что мы остолбенели. Дед, только молча, разводил руками. Весь потолок и стены были забрызганы брагой, шторы висели грязные. Конечно же, мы сразу включились в уборку, ликвидацию последствий стихийного бедствия. Это продолжалось почти до восхода солнца, но, Первое мая, мы отмечали уже за праздничным столом. Когда выпили по рюмке коньячку, и хозяйка немного успокоилась, дед повеселел, пошутил:

– Не было счастья, да несчастье помогло.

Действительно, хозяйка два года лежала, не могла ходить, говорить, а сейчас, после взрыва двух бидонов с брагой, хоть и не чётко, но говорила и потихоньку передвигалась по комнате. Для деда Ивана это был настоящий праздник – его любимая Мария смогла сесть с нами за праздничный стол – правда не надолго, но всё-же посидела с нами и даже пошутила над дедом.

Мы продолжали жить у них, а вечерами были песни и душевные разговоры, дед всё вспоминал свою молодость и тяжкую, бедственную жизнь. Рассказал подробно, как был поражён, когда из Сибири приехал в эту пустыню, в эти знойные пески. Сколько сил потребовалось, чтобы создать такой огород и выращивать чудесные, свежие овощи и арбузы с дынями, которые мы с удовольствием уплетали. Это было настоящее счастье, что мне в те нелёгкие первые месяцы проживания в Кызылкумской пустыне, повстречались такие дед Иван и баба Мария. Люди, которые, не смотря на все те несчастья и такую тяжёлую судьбу, выпавших на их долю, смогли сохранить в своих душах человечность, трудолюбие, способность придти на помощь любому, кому она необходима в данный момент.

Как выявилось в дальнейшем, это была своего рода исповедь деда Ивана перед концом его жизненного пути, а мы стали её достойными слушателями. После нескольких месяцев проживания у деда Ивана мы должны были лететь в Алма-Ату на учёбу, е когда возвратились, то с трудом узнали своего деда Ивана. За это время внезапно умерла его любимая жена Мария – единственный, самый дорогой для него человек, которая оставалась живой из его, когда-то большой семьи. После похорон он осунулся, сник, ослаб физически. Сразу же предупредил нас, что хочет продать свой дом и, не спрашивая ни у кого разрешений, поедет на Украину – хочет быть похороненным в родной земле. Мы тепло попрощались с дедом Иваном, к сожалению, его дальнейшей судьбы я не знаю. Вспоминаю с теплотой и благодарностью эту прекрасную немолодую пару, которая на удивление, смогла, не смотря на все те невзгоды и несчастья, которые выпали им, сберечь любовь и уважение друг к другу. До сих пор ругаю, в душе, себя, что из-за занятости, горячки в работе, лично не провёл деда Ивана на родную Украину.

Как бы там ни было – вся моя жизнь строилась при достойной помощи учителей – кто-то учил меня грамотно, безаварийно летать, кто-то учил выживать в тяжких бытовых условиях, уметь находить выход из, казалось бы, безвыходных положений, а кто-то учил не проходить равнодушно мимо чужой беды, замечать немое горе в затаившихся глазах!..