... 1957 год. Отборочный конкурс вокалистов по Смоленску. Я пою «Старый муж» Верстовского и романс Чайковского. Меня и девушку из мединститута с «Карамболиной» посылают от Смоленска на кустовой фестиваль в Ленинград.
Я пою «Я ли в поле да не травушка была...» Чайковского и ариозо Ирины из оперетты «Сын клоуна». Когда я спела (спела хорошо!), ко мне подходит женщина в длинном платье и говорит: «Идите прослушайтесь в консерваторию. У Вас редкое драматическое сопрано».
И я пошла! С одним парнем из филармонии. Слушала меня пожилая женщина, с нею – аккомпаниатор. Она мне даёт незнакомые мне вокализы, которые я должна петь, но пою я их неуверенно. Это же впервые! Потом я спела свой репертуар. «У вас хорошие вокальные данные, но надо работать над средним регистром. Поступайте. Вас возьмут на подготовительный». А это – 7 лет. И мне уже 23 года. И ещё год учиться в институте. Кто меня будет учить 7 лет? Тем более, мне сказали: певица должна есть сливочное масло, чтобы смазывать связки... Я оставила эту мечту и пошла по проторенному пути. Конечно, слушая на заключительном концерте Л. Филатову – выпускницу консерватории с «Хабанерой», я убедилась, что её голос не лучше моего, техника, школа – это другое дело. Но я жила не в Москве, не в Ленинграде, и мой отец не носил роговых очков и не ходил с тростью. Дочери сельского кузнеца всё давалось в жизни сложнее!
... Мне идут от Жени Разъездного письма из армии, и я отвечаю давнишнему другу детства. А влюблена я в Медведева Володю из Велижа. Остроумный, интересный внешне, артист (учился в театральном, но заболел), он мне очень нравился. Он начинает меня преследовать, зазывает в комнату, где он жил, но... я умею заставить вести себя достойно. У него жена, дочь, при чём тут я? Мало ли, что он мне нравится! Стоп, Марья! Это не твоё счастье!
Через 20 лет на встрече выпускников 1958 года я опять вижу Володю. Он приехал из Павлодара! «Может, ты сегодня останешься со мной?» – спросил. Я подумала. «Нет. Слишком поздно. Мне 45, и у меня сын и муж. Стыдно...».
Два раза в год я получаю от него письма. У него уже правнуки... а он мне пишет... какая тут тайна сокрыта в человеке? Потребность в общении двух родственных душ? Силы космоса? Я не знаю, но ему не ответить не могу. В апреле 2003 года Володя умер.
... Танцы в общежитии? Никогда не ходила. Скучно там. Не на кого взглянуть, рыцари перевелись!
... А вот на каток – очень хочу! Но я не умею стоять на коньках. «Научишься!» – мне говорят. И я иду после 11 часов вечера на институтский каток, чтобы преодолеть этот барьер. Колени в крови, локти побиты. И я упрямо учусь кататься. И научилась! Да ещё на длинных «ножах»! Я ликовала! Я каталась с девочками и ребятами на залитых дорожках в парке, падала, вставала – и опять вперёд!
... А на уроках физкультуры? Не могу прыгнуть в высоту, влезть на канат. И опять одна в зале, опять работаю. По канату научилась лазать, а прыгать – нет. Еле выплакала зачёт по физкультуре!
... Посылка из дому. Как всегда, колбаска, 2-3 куска сала и бутылка самогонки. И вот ребята (по общежитию) уже здесь, наливают в рюмки самогон... стук в дверь! Преподаватель Малафеев! «Налейте-ка мне», – просит. Налили. Выпили. Похвалили мою маму: вот это самогон! А мне обещал лёгкий зачёт, да забыл, окаянный!
... Преддипломная практика. Мы – я, Зоя и Валя – в Рославле, в школе №3. Я – в 10-а, Валя – в 10-б. Учитель Козлов Т. Г. Всё получается, мне за уроки ставят одни пятёрки. Хор, который я организовала, успешно выступил на празднике. Всё хорошо! И директор школы, он же Козлов Т. Г., даёт заявку в облоно на распределение меня в эту 3-ю школу. Так я одна из ста выпускников получила назначение в городскую школу. Должно же повезти человеку хоть один раз в жизни! А Зоя уехала в Туркмению, Валя – в Первомайскую школу Рославльского района (где находился хрустальный завод). Так подруги оказались по воле судьбы порознь.
... С преддипломной практикой связано одно из моих самых сильных впечатлений.
На 7-10 ноября (праздники) я из Рославля приехала домой в Пятовск. И тут является со своим другом Андрей Марченко – односельчанин и вечный мой поклонник. Они тоже были на практике в Клинцах (оба учились в Новозыбковском институте на истфаке) и приехали погостить к матери Андрея. Андрей представил своего друга: Николай Ерохов.
Мы отправились втроём гулять в Днепровскую рощу. Осенний вечер был тёплым и влажным. Деревья давно сбросили свой наряд, и мы бродили по дорожкам, загребая ногами подопревшую листву. Ребята делились своими впечатлениями о первом педагогическом опыте и с юмором рассказывали о поджидавших их курьёзах в классах.
Не помню, каким образом исчез Андрей. Мы остались с Николаем вдвоём. Симпатичный, с пронзительным, горящим взглядом больших светлокарих глаз, тихим голосом и предупредительными движениями, он показался мне интересным собеседником и обаятельным молодым человеком. Мы гуляли и гуляли по роще, говорили... о чём же? Конечно, о поэзии, и он без конца наизусть читал Тютчева, Фета, Есенина, сонеты Шекспира. Я слушала, завидовала его памяти и иногда что-то читала сама. Придя домой, я долго не могла уснуть от впечатлений и его голоса.
Назавтра мы встретились снова в той же роще, и он, встав передо мной на колени, прочёл свои стихи о любви, лунной дорожке и туманной роще... они посвящались мне, и я была взволнована, в моей груди колыхалось сердце... а он был таким ласковым и его прикосновения ко мне такими чистыми, что всё закружилось в моих глазах: оголённые верхушки высоких и тонких берёз, яркая луна за разорванными облаками, мерцающие огоньки в избах посёлка «Партизан»... над речкой поднимался туман, и грибной запах наполнял воздух уютом и очарованием.
Три поздних вечера в туманной роще...
Три вечера романтики, поэзии и любви...
Расстались мы с надеждой о скорой встрече. Он проводил меня до Унечи, в вагоне, прощаясь, прилюдно целовал и соскочил из поезда на ходу.
Я получила от него только два письма, которые храню до сих пор. Первое – через неделю.
«Знаешь что? – пишет он. – Мне очень скучно, мне чего-то не хватает, и как раз того, что мне снится: вот этой рощи, пропитанной туманом, мокрой дороги между деревьями, далёких огоньков деревни и волнующих твоих вопросов: что всё это значит? Не знаю, как тебе это удаётся, что возле тебя становишься и богаче, и глупее...».
Второе письмо пришло через два месяца, к концу практики. Стихи, стихи... и никакого намёка на встречу.
Нас счастье где-то в жизни поджидает,
Не находя, мы спрашиваем: где?
Никто нам на вопрос не отвечает,
Надежда наша вздрогнет и растает,
Как лунная дорожка на воде...
И, в жизни совершив своей оплошку
В отчаянной нужде или беде,
Мы отвыкаем верить понемножку
В возможность счастья – лунную дорожку.
Ходить нельзя, Мария, по воде!
Я ему не ответила на эти наивные и бесстрастные стишки. Через полгода Н. Е. женился на однокурснице.
Прошло 10 лет. Мой верный воздыхатель Миша Стажков как-то сказал мне, что у них состоится в Брянске встреча выпускников 1958 года. Я попросила передать привет Н. Е., если он приедет.
Когда снова встретилась с Мишей, я спросила:
– Приезжал на встречу Н. Е.?
– Да...
– Передал ли ты от меня привет?
– А как же... передал...
– Ну и что он сказал?
– Он сказал, что тебя помнит, сельскую мечтательницу...
– Как он живёт?
– Не знаю... у него трое детей.
Вот это романтик! За 10 лет – троих детей! А я про рощу и туманы... но всё равно... мне не забыть этих прелестных вечеров в Днепровской роще и чувств, охвативших меня в объятия любви и страсти! И я не могу выбросить эти письма, волнующие и искренние, как тот прекрасный сон, приснившийся мне в туманной осенней Днепровской роще с вдали мерцающими огоньками... моя далёкая студенческая молодость! моё счастье! моё вдохновение! мои порывы и моя любовь! Где вы???
«Годы, как птицы, летят!»
Так и пролетели 5 лет учёбы, как 5 дней... мы стали старше, увереннее в себе, получили гуманитарное образование. Мне исполнилось 24 года, и я вполне была самодостаточна. Никто из девушек тогда не стремился замуж, мы учились! Лекции, семинары, диспуты, факультативные занятия – всё нас увлекало и всё было интересным! Влюблялись, не страдали, если расставались. Не сплетничали, не плели интриги, не предавали друг друга. Нас объединяло великое чувство – студенческое братство.
Зоя получала от своих сестёр, работавших в пищевой промышленности, посылки с сухим молоком, маслом, колбасами. Вся эта роскошь выставлялась Зоей на стол для всех троих каждый день. Валина мать работала в столовой, и Валя привозила котлеты и сухой порошок-какао. Мы не делили продукты, деньги, посылки. Всё было общим. Мы дружили и гордились этим, мы любили друг друга!
Или вот случай. Сидим с Зоей, зубрим: завтра экзамен. Стихов наизусть надо выучить уйму, произведения хотя бы пролистать... В нашей комнате холодно. Мы спрятались под одеяло, бубним себе под нос... и вдруг открывается дверь – на пороге Коля Маслов с миской дымящегося супа и огромной в нём костью.
«Девки, ну-ка поешьте... мы вот сварили, а вы, лентяйки, сидите голодные», – с улыбкой говорит Коля. Мы безумно рады!
Вечерами пили чай, закусывали с живущими в соседней комнате ребятами, мы умели дружить! Я научилась ничего не жалеть, отдавать в долг последний рубль, отзываться на просьбы товарищей. Ко мне тянулись девчонки и ребята, со мной советовались, мне доверяли сердечные тайны, потому что знали: я не предам, а постараюсь понять.
Нина Сапроненкова как-то мне сказала: «Только ты одна можешь так слушать и понимать другого». До сих пор помню эти её слова. (Нину через 30 лет сбил мотоцикл, погибла.) Эти качества, привитые мне коллективной жизнью, остались во мне до сих пор. Да разве можно изменить в человеке Душу?
Давайте восклицать, друг другом восхищаться...
...ведь это всё любви счастливые моменты...
...тем более, что жизнь короткая такая...
Это мысли и мелодии Окуджавы, искреннего и сердечного песенника-барда!
Пожалуй, всё. Я старалась составить зримую картину моей молодости, но, по-моему, не получилось у меня.
В самом деле, в той далёкой жизни было столько эмоций... нельзя на бумаге высказать Душу! Эмоции – вещь тонкая и интимная.
Одно тебе скажу, Миша, опять же словами Окуджавы: «Две жизни прожить не дано, два счастья – надежда пустая...». Пока ты молод, наслаждайся жизнью, живи красиво и достойно, люби, будь любимым! Пусть твоя Душа будет переполнена счастливыми ощущениями и добротой.
Свободное копирование
