На следующее утро я отправился к князю Потемкину. Я застал его в полном блеске прежних и новых доказательств чувств императрицы, а по отношению ко мне все тем же во всех положениях. Он мне назначил час, когда вечером сам хотел свести меня к императрице. Я пришел к князю в русской форме, и он внутренним ходом провел меня в кабинет императрицы.
Всякий, кто приближался к ней, был, без сомнения, поражен, как и я, ее достоинством, благородством ее осанки и приятностью ее ласкового взгляда, она умела с первого начала одновременно внушать почтение и ободрять, внушать благоговение и отгонять смущение. Первые слова ее, обращенные ко мне, запечатлелись в моей памяти, вот они: "Я в восхищении, что вижу вас снова. Я говорю, что вижу вас снова, потому что вы настолько дали о себе знать, что мне кажется, что я не в первый раз вижу вас. В благородных душах достоинство не зависит от количества лет".
Она удостоила меня затем подробным разговором о кампании, осыпала меня самыми лестными похвалами и самым любезным образом выразила пожелание, чтобы я нашел в столице развлечения, способные вознаградить меня за время, проведенное в страданиях в степи. Никакая другая государыня не умела соединять такие воспламеняющие выражения с такими покоряющими силами. Я удалился от нее, оставив у ног ее свидетельства моей вечной преданности, тронутый тем привлекательным образом, каким она благоволила их принять. Князь Потемкин с живым участием и особенным вниманием старался привлечь ко мне участие и внимание императрицы и так же любезно познакомил меня с г. Мамоновым, бывшим в то время фаворитом, прося его относиться ко мне хорошо и обращаться со мной, как с его родственником.
Свободное копирование
