15-го князь Потемкин решился взять город приступом, рассчитывая одновременно завладеть как окопами, так и городом. Пять колонн, в 5000 человек каждая, были назначены в атаку.
Правая колонна, под начальством генерала Палена, должна была атаковать нижнюю часть города, предместье и батарею Гассан-паши. Вторая, слева от нее, под начальством принца Ангальта, должна была войти в окопы в том месте, где они оканчивались в предместье Гассан-паши, и, завладев ими, направиться к городским воротам, названным Стамбульскими воротами.
Третья, левая, под начальством генерал-лейтенанта князя Василия Долгорукого, должна была войти в окопы в средней части их, развернуться и идти на городское войско.
Четвертая, еще левее, составляя часть левого крыла, под начальством князя Волконского, должна была войти в окопы и поддержать следующую колонну.
Пятая, под начальством Георгия Горрича и под командой генерал-лейтенанта Самойлова, была предназначена взять приступом городской бастион с пробитыми последней батареей брешами, о которых я говорил выше, проникнуть в город и облегчить открытие Стамбульских ворот, к которым должна была направиться колонна принца Ангальта.
Князь Репнин вел общую команду. Генеральная атака была назначена на утро 17/6 декабря, на Св. Николая.
15-го утром генерал Рахманов, дежурный генерал при Потемкине, пришел ко мне. Он пришел сказать мне, что князь велел предупредить меня, что он назначает меня одним из своих адъютантов. Я заметил ему, что всегда с признательностью принимаю все, что он изволит сделать для меня, но я осмеливался умолять его рассудить, что мною в этом звании он может пользоваться лишь при своей особе; что он, князь, ради общей пользы, не может идти на приступ, а должен быть во главе управления по всем пунктам атаки, но что мне, по моему положению, неприятно будет не идти на приступ, так как я этим хотел заслужить его расположение, отплатить за него. Генерал Рахманов предложил мне лучше написать, чем давать ему устно такое поручение, и обещал тотчас же передать письмо. Я действительно написал, изложив свои мотивы и заклиная его принять их во внимание. Через час я получил его ответ: "Мне кажется, я заслужил, чтобы вы продолжали доверять мне. Я никогда не переставал заботиться о том, что для вас может быть приятно и выгодно. Имейте же терпение".
Этот столь вежливый и ласковый ответ закрывал мне рот, но не избавлял меня от беспокойства, которое меня волновало; однако мне невозможно было больше просить, и я вынужден был предоставить себя судьбе, которую князь мне готовил, основывая свои надежды на постоянной внимательности и благосклонности князя ко мне. Немного спустя я получил новое доказательство его забот и попечений обо мне, которое тронуло меня до глубины души.
Свободное копирование
