Голгофа - 85

 13
 В один из летних дней мама вернулась из Новосибирска не одна, с ней приехал солдат – фронтовик, как оказалось наш двоюродный брат Александр Садовой . Мама рассказала, каким образом он оказался у нас: в воинском эшелоне, следовавшем на восток, Александр серьёзно заболел. На станции «Новосибирск – товарная» его сняли с эшелона и отправили в госпиталь на излечение, откуда мама, проявив настойчивость, забрала нашего солдата домой на долечивание: благо начальник госпиталя был её знакомым.
 В воскресение приехал отец и не один, а с нашим старшим братом - Аркадием, да ещё с ними приехали Галя и Женя Левины. Они упросили своих родителей разрешить погостить у нас в деревне, чтобы насмотреться на солдата-фронтовика, о котором мы с сестрой рассказывали им фантастические истории, якобы, приключившиеся с ним во время войны. По случаю приезда солдата-фронтовика бабушка устроила грандиозное застолье. Были приглашены её знакомые и мамины сослуживцы. Александр по просьбе гостей рассказывал случаи из фронтовой жизни, о боях, в которых ему приходилось участвовать. В прямом смысле, разинув рты, мы дружная четвёрка - Галя с Женькой и я с сестрой слушал рассказы нашего солдата. До сих пор помню его рассказ о танковых сражениях “на курской дуге”, участником которых он был. Александр, как водитель - механик, по его словам переигрывал немецких танкистов, пряча свой танк, - знаменитую тридцать четвёрку, - в ложбинках и неожиданно выведя танк из укрытия, давал возможность башенному в упор расстреливать подвернувшийся немецкий танк. И в подтверждение своих слов трогал пальцем орден солдатской славы, висевший на его груди. Застолье очень утомило Александра. Он непрерывно кашлял, но держался – не хотел обидеть гостей, дождался, когда все ушли по домам и только тогда отправился спать на приготовленную бабушкой ему постель на сеновале: она считала, что отдыхая на свежем воздухе подальше от своры беспокойных детей, больной быстрее поправится. Утром отец и старший брат отбыли вместе с нашими друзьями в Новосибирск. Для нас с сестрой дни были заполнены общением с двоюродным братом, и мы были счастливы, забыв и про отца, и про старшего брата, и про своих друзей.
 Детское сознание настолько эгоистично, что нам с сестрой даже не приходило в голову, что отцу просто трудно жить одному, и что, мы дети, были для него отдушиной в круговерти той тяжёлой жизни, которой приходилось ему жить. Не нормированный рабочий день, вечный страх за производственный участок, где оборудование за долгие военные годы ни разу не ремонтировалось, но нещадно эксплуатировалось. Ожидание очередной неизбежной аварии в энергохозяйстве и страх, что его могут тогда обвинить во вредительстве и как итог, перед ним вновь откроется прямая дорога в лагерь где-нибудь севернее Новосибирска, и опять конвой и опять он будет носить клеймо врага народа. Всё это не только угнетало его морально, но и убивало физически. На отца было страшно смотреть: лицо почерневшее, фигура сгорбленная, худобу его тела не могла скрыть замусоленная спецовка, висевшая на его плечах точно на вешалке. Лишь глаза на не бритом лице светились упрямством и желанием дождаться когда-нибудь счастливой жизни, которую нам ежедневно обещали по радио. Мы всего этого не понимали.
 Радостные визги брата Саши, песенки Полины, нянчившейся с ним, относительно сытая жизнь и появление мамы вечером дома, неспособной от усталости бранить нас за те безобразия, которые мы успевали совершить за день и которые нам, по своей доброте, уже простила бабушка, делали нашу жизнь вполне счастливой. Появление в доме двоюродного брата – солдата, в нашем представлении настоящего героя, наполняли нашу жизнь каким-то смыслом. Усилия бабушки, умевшей заботами и словом поднять больного с постели, сделали своё дело – двоюродный брат ожил. В один из вечеров, одевшись в выстиранную и отутюженную солдатскую форму, расчесав чуб и нацепив на гимнастерку боевые награды, твёрдо ступая по дорожке, от чего медали позвякивали, и поскрипывали, начищенные до блеска сапоги, он отправился в клуб на танцы, где молодёжь забывала и невзгоды и огорчения повседневной жизни. Танцы в те далёкие времена были не просто развлечением, они носили социальный характер и были необходимы для того, чтобы девчата могли показать свою стать тем немногим счастливым парням, которые остались вживых, несмотря на молоха войны, отнявшего жизни практически у целого поколения сильных молодых мужчин. А тут вдруг на танцах появился молодой парень, солдат-фронтовик, да ещё украшенный наградами, ну как было не радоваться девчатам - и каждая из них норовила за вечер хотя бы один раз пройтись с ним в танце. Поздним вечером двоюродный брат в окружении девчат возвращался домой и долго-предолго, так казалось нам, прощался с ними у калитки. Бабушка встречала нашего героя ворчанием:
- Допрыгаешься, внучёк! Ох! Смотри не позарься на какую-нибудь кралю!
 Бабушка как в воду глядела: увёл наш герой девицу у местного парня и совсем потерял голову. Каждый вечер он исчезал из дома и объявлялся под утро и никакие увещевания мамы и бабушки не удерживали его от ночных свиданий. Перед самым отъездом на Дальневосточный фронт наш герой ушёл вечером на последнее свидание. Среди ночи, а не под утро, как это бывало в последнее время, он объявился, и в доме поднялась суматоха: его руки, лицо и гимнастёрка были в крови. Мама с бабушкой не обнаружили на нашем солдате ран, оказалось, что на нём чужая кровь, и он рассказал, что миловался с девчонкой на брёвнах возле конторы. Из темноты к ним подошли местные парни и начали разговор с оскорблений:
- Ну, ты герой! Небось, медали свои в карты выиграл!
Всё готов был стерпеть солдат, понимая, что чужую девицу увёл, но такого оскорбления стерпеть не смог. Заметив среди парней одного, угрожавшего ему ножом, солдат рванулся к нему и как в бою перехватил нож и ударил им нападавшего. Оторопевшие от такого поворота событий парни разбежались. Девица, завизжав, убежала. Александр склонился над парнем. Тот хрипел, зажимая рукой рану на шее, и пытался что-то сказать. Александр убедившись, что парень ранен не серьёзно, обругал его:
- Дурак! Полез с ножом драться из-за девчонки! Сказал бы, что она твоя невеста, так и разошлись бы по-доброму!
 Мама ранним утром, на лошади, запряжённой в двуколку, увезла Александра в Новосибирск. В тот же день, получив в госпитале справку об излечении, наш герой на проходящем воинском эшелоне отбыл на войну с Японией. Своевременно уехал солдат. Через несколько дней после его отъезда к нам пришёл милиционер, он разыскивал нашего солдата: оказывается девчонка, опасаясь за себя, но больше стараясь оправдаться перед своим парнем, написала заявление участковому милиционеру о том, что солдат приставал к ней. Мама милиционеру рассказала, что в действительности произошло, и тот, убедившись, что солдат защищался чисто по-солдатски, похмыкал-похмыкал, но уже с одобрением действий фронтовика, да и ушёл, и отписал начальству, что была обычная драка пьяных парней до крови. Так что искать заезжего бандита нет смысла – не было такого, а был больной солдат, которого тоже побили и он уже, наверное, воюет с японцами. Через полтора месяца мы получили воинский треугольничек – письмо от Александра, в котором он сообщал, что награждён вторым солдатским орденом славы за бои в Манчжурии. Вот так и закончилось не начавшееся уголовное дело против нашего двоюродного брата - солдата Александра.