авторов

1427
 

событий

194041
Регистрация Забыли пароль?

Голгофа - 11

10.09.1941
Новопервомайское, Новосибирская, Россия

 5
 Дни за днями проходили в играх и несложных заботах. Родители жили сами по себе, а мы, дети - сами по себе. Вдруг по совхозу разносилась удивительная новость: приехала кинопередвижка, будут «крутить» кино! Почему так называли показ кинокартины? Да, наверное, из-за манипуляций, которые приходилось киномеханику делать с киноаппаратурой.
 Кинопередвижка состояла из нескольких составных частей: главная часть – кинопроектор, важная часть – электрогенератор, и менее важная – устройство для перемотки кинолент. Кинопроектор устанавливался на возвышение, устроенное из двух столов, поставленных друг на друга. К третьему столу закреплялись электрогенератор и устройство для перемотки кинолент. На этом же столе в строгом порядке раскладывали коробки с кинолентами.
 От кинопроектора и до экрана устанавливали ряды лавок, и почти перед самым экраном – ряд стульев для начальства: секретаря парторганизации, председателя сельсовета, директора совхоза и его помощников. Вечером, после работы, жители посёлка собирались в клубе. Играла гармошка. Было весело. Доверенные лица киномеханика (обычно подростки) продавали билеты. Контролёром был сам киномеханик. Он отрывал корешки от билетов и складывал их в карман для того, чтобы, как он говорил, потом, не спеша «сверить дебет с кредитом». Ребятишек пропускали бесплатно. Для них, конечно, мест не было, и они рассаживались на полу в ногах у начальства. Перед началом сеанса на фоне белого экрана (обычной простыни) появлялась фигура секретаря парторганизации. Зрителям он долго растолковывал международную обстановку. Рассказывал об успехах Красной Армии. Много говорил о мудрости вождя всех народов – товарище Сталине, и тем самым, как ему казалось, вдохновлял жителей совхоза на трудовые подвиги. Грозил разными карами не сознательным и расхитителям социалистического добра. По его словам выходило, вор – это тот же вредитель, а с вредителями у нас, сами понимаете, говорил он, как поступают. Взрослые в ожидании киносеанса, такого редкого развлечения в сибирской глуши, нетерпеливо ёрзали на скамьях. А мы, ребятня, стучали ногами по полу. В таком шуме секретарь парторганизации заканчивал своё выступление словами: «Да здравствует товарищ Сталин, руководитель и организатор всех наших побед!»
 Предвкушая начало киносеанса, зрители радостно вскакивали с мест и принимались дружно хлопать в ладоши. В зале кто-то самый усердный вторил секретарю: «Да здравствует товарищ Сталин!» и все ещё отчаяннее начинали отбивать свои ладошки, стараясь показать друг другу, как они любят товарища Сталина. Убедившись, что равнодушных граждан к великому вождю в клубе нет, выждав некоторое время, секретарь поднимал руку, взмахивал ею, и зрители усаживались на свои места - зал затихал.
 Киномеханик давал команду: «Крути!» И кто-нибудь из ребят, более крепких, принимался крутить генератор. В кинопроекторе загоралась яркая электрическая лампочка. Киномеханик запускал, раскручивая рукояткой, механизм кинопроектора. Кинолента с верхнего колеса кинопроектора начинала скользить на нижнее колесо, пробегая через мудрёный, стрекочущий на весь клуб механизм. Из объектива вырывались яркие лучи. Они шевелились, как живые, то вспыхивали, то пригасали. И, о чудо! На экране всё оживало.
 Крутили «Чапаева». Звука не было: до наших глухих мест звуковое кино ещё не добралось. Чапаев лихо рубил шашкой. Белые офицеры ровными шеренгами со штыками наперевес угрожающе наступали на красных бойцов. Мальчишки и девчонки с азартом «озвучивали» кинофильм:
- Анка! Анка! Стреляй! Бей белых гадов, давай!
Анка стреляла. Судорожно трясся пулемёт. Из ствола брызгал дымок. Дети хором кричали:
- Та – та – та – та – та!
И, казалось, что слышен звук выстрелов, что на экране происходят реальные события - падали шеренги белых офицеров. Всем своим существом мы были с героями кинофильма. Мы переживали за них. И когда Чапаев бросился в воды реки Урал и поплыл, мы кричали, потеряв ощущение реальности:
- Плыви, быстрее!.. Ныряй! Ну, давай!..
А кто-то кричал киномеханику:
- Крути быстрее! Чапай переплывёт! Беляки промажут! Киномеханик быстрее раскручивал кинопроектор - Чапаев судорожно начинал взмахивать руками. Пулемёт белых - судорожно трястись. Чапаев погибал, несмотря на нашу коллективную ему помощь. И как только вода над ним смыкалась, горестный вздох сочувствия пролетал по клубу.
 Дома, за ужином мы, дети, долго не могли успокоиться: переживали события, увиденные в кинофильме. Строили свои варианты боя чапаевцев. Родители слушали нас и посмеивались. Отец объяснял нам, что кино – это кино, а жизнь – это жизнь. В жизни всё не так, как в кино. А как происходило в жизни, мы ощущали ежедневно. 
 Постоянно хотелось есть. Продуктовые пайки, которые получали в совхозе родители, очень быстро съедались. Огорода своего у нас не было: мы приехали, когда лето было на исходе. Продукты, что привезли с собой, и те, что нам подарили, мы «подъели». Может, поэтому особенно и не заметили отъезд мамы в больницу. Отец за время отсутствия мамы пристроил к квартире сени, а к сеням – крылечко. Теперь, чтобы войти в нашу квартиру, нужно было подняться по ступеням крыльца, открыть дверь в сени, пройти их и, открыв входную дверь попасть в комнату. Отец ухитрился в прогнившей стене барака соорудить окно, и в комнате стало светло. Даже потолки он перекрыл и побелил известью. Однажды вечером отец принёс домой детскую кроватку-качалку, и мы поняли, что скоро вернется из больницы мама, и не одна. Отец почему-то был всегда грустный, мало шутил. Объяснение такому его поведению пришло гораздо позже.
В солнечный, яркий день отец привез маму из больницы вместе с мальчиком. Он спал, завернутый в одеяло. Виднелось лишь розовое личико с курносым носом. Нам не терпелось рассмотреть нового члена семьи.
- Мама, а как зовут братика? – спросила сестра.
- Пока никак! Давайте назовём его Игорем, - предложила мама.
Имя нам понравилось. Мама развернула одеяло, и мы увидели братика: круглое лицо, курносый нос, большой живот и большая голова.
- Умным будет, - заметил брат.
Младенец зашевелился. Открыл глаза - на нас смотрели голубые-преголубые глазки. Потом открылся рот, и комната наполнилась детским плачем.
- Ну, всё, насмотрелись, теперь не мешайте. Игоря надо покормить, - отстранила нас мама от братика, перепеленала его, положила, на левую руку, как в колыбельку, достала из кофты грудь - и послышалось довольное чмоканье. Малыш насытился и тут же, на руках у мамы, уснул. Его уложили в кроватку. Мы собрались за столом. Папа почему-то с нами не стал пить чай. Мама тоже была грустная. Без конца вздыхала и то и дело подходила к кроватке и всматривалась в лицо ребёнка.

Опубликовано 05.08.2021 в 15:07
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: