Мои воспоминания - 27

В середине зимы мадам А. со своим мужем уехали, переложив все заботы на меня.

Через некоторое время боли, которые уже ранее меня беспокоили, возобновились и стали еще сильнее. Сара волновалась и просила меня показаться врачу. Ни за что на свете я бы не согласился на подобное, однако боли были настолько сильны, что пришлось подчиниться.

Мадам П. по просьбе дочери пригласила доктора Т. Я не забуду этот визит, малейшие детали его запечатлелись в моем сознании. Было около шести часов вечера. Свет еще не зажгли. Комната, в которой находились мы с доктором, была погружена в полумрак, и меня это вполне устраивало.

Мои ответы на его вопросы лишь усиливали путаницу, ничего не проясняя. Тогда он решил осмотреть меня. Всем известно, что врач имеет некоторые преимущества по отношению к больному, и никто не вправе этого оспаривать. Во время этой операции я слышал, что он вздыхает, как будто осмотр его не удовлетворил. Мадам П. была тут же и ожидала его заключения.

Я тоже ждал, однако чувствовал при этом полное безразличие.

Стоя у моей кровати, доктор изучал меня внимательно и с интересом. У него вырывались глухие восклицания вроде: «Бог мой! Возможно ли это!»

По его жестам я понял, что он собирается продолжить осмотр, пока не получит объяснений!!!..

Мое одеяло было отброшено. Моя скомканная одежда обнажала верхнюю часть моего тела! Дрожащая рука доктора нерешительно ощупывала его, подбираясь к животу, где и гнездилась боль. Когда он до него дотронулся, я испустил пронзительный крик, и с силой оттолкнул его руку.

Он сел рядом со мной, мягко уговаривая меня собраться с силами, однако, похоже, ему самому это бы не помешало. Его искаженное лицо выдавало чрезвычайное волнение. «Прошу вас, — сказал я ему, — оставьте меня. Вы меня убиваете!» «Мадмуазель, прошу вас, еще одну минуту, и все будет кончено». Его рука уже проскользнула под простыню и задержалась на чувствительном месте. Она несколько раз на него нажала, как будто желая найти там решение сложной проблемы. Однако она не остановилась там!!! Он нашел объяснение, которого искал! Однако было ясно видно, что это превосходило все его ожидания!

Несчастный был охвачен сильнейшим волнением! У него из груди рвались обрывки слов, как будто он не решался их произнести. Я же желал ему провалиться сквозь землю!!!

Мадам П. совершенно ничего не понимала. Из жалости ко мне она решила прекратить эту утомительную сцену, отозвав доктора.

«Прощайте, мадмуазель, — сказал мне он с легкой улыбкой, — мы еще увидимся!!!»

Я быстро встал и отправился к Саре, которая была занята в классах. Она бросила на меня вопросительный взгляд. Я быстро ввел ее в курс происшедшего.

За обедом я заметил, что мадам П. была серьезнее, чем обычно. Она не умела скрыть своих ощущений, было видно, что она озабочена, смущена. Под конец трапезы я зашел на кухню, чтобы немного погреться. «Мадмуазель Камилла, — сказала мне она, — я послала за лекарствами, которые выписал доктор. Однако он больше не придет, я этого не хочу».

Что означало подобное приказание с ее стороны? Она что-то поняла и боялась узнать еще больше? Именно об этом я и спрашивал себя, ничего не отвечая на ее вопросы. Когда мы легли, Сара рассказала мне, что у врача с ее матерью состоялся длинный разговор. И это было все. Однако этого было достаточно, чтобы вызвать у меня опасения, которые моя подруга вполне разделяла!!! В сложившихся обстоятельствах этот человек, как я узнал позже, избегая открытых объяснений с мадам П., начал задавать ей по поводу меня вопросы чрезвычайно деликатного свойства, на которые она едва была в состоянии ответить, ничуть не догадываясь о том, чем они были вызваны. Ни малейшее подозрение не закралось в ее душу, поскольку оно было бы ужасным, и она его сразу же отбрасывала. Видя подобное слепое упорство, доктор не счел нужным взять инициативу в свои руки, к чему его обязывали его титул и звание порядочного человека; он довольствовался тем, что посоветовал ей как можно скорее удалить меня из своего дома, считая, что тем самым снимает с себя всякую ответственность.

Хочу повторить, что его долг диктовал ему иную линию поведения. В подобных обстоятельствах нерешительность не дозволялась, она была серьезным проступком, не только перед лицом морали, но и перед законом. Испугавшись открывшейся ему тайны, он предпочел похоронить ее навсегда!

Мадам П. была не столь образована, что, возможно, в чем-то ее извиняло, однако все же не могло избавить от упреков в ее адрес. Происшедшее нуждалось в более серьезном анализе. Уверен, что ни одна женщина не допустила бы подобной слабости. Она не собиралась предъявлять претензии доктору, но ей следовало его поблагодарить и попытаться найти другой способ решения проблемы. Она этого не сделала по нескольким причинам, и все они были неубедительными.

Начнем с того, что она опасалась скандала, который мог скомпрометировать репутацию ее заведения и повредить ее интересам. Кроме того, она мне безгранично доверяла. Приняв инсинуации доктора, она бы усомнилась в своей дочери, а ее самолюбие и мысли такой не могло допустить. Ее наивность простиралась до такой степени, что она думала, будто я сам нахожусь в полном неведении относительно своего положения… Это был абсурд в последней стадии!!! Я никогда не мог понять, как женщина ее возраста, причем с ее опытом, могла сохранить подобные иллюзии! Неужели привязанность, которую испытывала ко мне Сара, не должна была раскрыть ей глаза? Нет. Она бы не решилась выказать нам и малейшее подозрение, даже когда приходила утром, чтобы нас разбудить! Несчастная женщина!!!