2 апреля 1998, четверг.
Мне не понравилось, как организован мой выходной. Накануне я договорилась с Барбарой по телефону о замене. Рано утром по снежной каше отправилась в агентство (это 30 минут), потом с женщиной вернулась домой (еще 30 минут), проинструктировала ее (30 минут) и отправилась на станцию (еще 30 минут). Все эти передвижения заняли около двух часов. Дорога была грязная, я промочила ноги, устала от спешки. Буду ставить Чейзу условие, чтобы он возил меня туда и обратно и еще встречал на станции, когда я возвращаюсь из Нью-Йорка.
Я ездила в Бруклин и встретилась с Женей. Вначале я порадовалась за нее, мне показалось, что она живет великолепно. Центр Бруклина, просторная квартира на двоих с подругой, метро рядом. Женя ни от кого не зависит, у нее много свободного времени. Она ходит в гости, в театры и музеи, ездит в другие города на экскурсии. Но потом Женя призналась мне, что работает она совсем не официанткой, как говорила раньше, а массажисткой в каком-то очень сомнительном заведении. Я толком так и не поняла, что это за место, а расспрашивать не стала: что-то не очень приличное. Она рассказала, что время от времени полицейские устраивают в таких салонах облавы. Тех, у кого нет разрешения на работу, забирают в участок и держат в камере сутки, потом выпускают. Деньги там платят хорошие, Женя почти полностью расплатилась с долгами. Но говорит, что уже привыкла к свободе и достатку и не хочет отказываться от этой работы. Сейчас она работает на хозяина, но постепенно собирает своих клиентов, чтобы со временем открыть свой собственный салон. Она намерена любой ценой легализоваться и остаться навсегда в Америке. Хочет устроить фиктивный брак. Ей кажется, что это вполне возможно, но, во-первых, очень дорого – 12 тысяч долларов, и во-вторых, нужно быть очень осторожной, чтобы не нарваться на шантажиста. Бедная Женя! Облавы, камеры, неизбежные болезни! А она на меня смотрит с жалостью – ей кажется, что я живу ужасно, как в тюрьме.
В Бруклине я купила несколько превосходных книг по истории искусства – жизнь повеселела.