22 марта 1998, понедельник.
По-прежнему дождь и слякоть, серое низкое небо. Сегодня даже снег выпал и быстро растаял. Для здешних мест это экзотика. А у нас в Сибири – первые оттепели, ручьи, солнышко начинает не только светить, но и пригревать. Как мы радуемся всегда весеннему пробуждению после долгой холодной зимы! Перечитывала письма от детей и от друзей. И сладко, и горько. Вернусь, а они все уже станут другими, и я – другая. Сможем ли мы так же дружить и любить друг друга?
Трудно отказаться от такого удовольствия, как вкусные американские пирожные, особенно если они каждый день лежат на столе. И это для меня не проходит даром. Я заметно поправилась. Надо ограничивать себя в еде и больше заниматься гимнастикой, что-то я разленилась от хорошей жизни. Я уже привыкла к борьбе за выживание, к преодолениям, а тут такой санаторий! Еще и деньги платят. И хорошие деньги. Я получаю 450 долларов в неделю.
Анита выбрасывает массу продуктов. Каждый день готовит в два раза больше, чем мы можем съесть. Сегодня утром выбросила целую коробку превосходных пирожных, днем снова купила несколько коробок, явно больше, чем нам надо. Я никак не могу понять природу такой расточительности, ведь Анита никогда не была богачкой.
Постепенно я узнаю о них. Старики происходят из польской семьи, а у Аниты отец был русским. Несмотря на это немаловажное обстоятельство, она всегда делает презрительные гримасы, когда говорит о русских и о России.
Муж Мери был военным, давно умер. Мери одна растила дочь, дала ей высшее образование. Дочь преподавала в университете, была ее гордостью, единственным светом в окошке. Несколько лет назад дочь споткнулась дома на лестнице, упала, видимо, очень разбилась. Спасти ее не смогли. Не зря я терпеть не могу лестницы в американских домах. Они действительно опасные и неудобные. Мери очень горевала, это ее и подкосило – инсульты один за другим.
Судя по тому, какие вещи и украшения я вижу в шкафах Мери, она жила очень скромно, откладывала деньги на приобретение дома, на образование дочери, потом на «черный день».
Муж Аниты тоже рано умер. Она вырастила сына, он был полицейским, утонул несколько лет назад. Со своими внуками и невесткой она поддерживает отношения, но очень формальные – видятся несколько раз в год. Анита всегда любила наряды, не отказывала себе в удовольствиях. Ни сбережений, ни своего дома у нее не было. Когда Анита уже не могла работать, а ее пенсия не позволяла ей снимать квартиру, она упросила Мери пустить ее в свой дом. Видно, жили они не очень дружно – иногда я слышу отголоски каких-то споров. Анита была бы не прочь «отыграться» сейчас, но мешает мое присутствие.
Свободное копирование
