10 октября, в 4 часа дня, мы добрались до широты мыса Тюб-Караган, но не могли к нему приблизиться из-за сильного встречного ветра и высоких волн. Шторм гнал нас на север-северо-запад и продолжался с той же силой до вечера; затем он умерил свой гнев.
По пути нам встретилось небольшое судно (расшива), которое стояло на якоре, на глубине 12 саженей, и занималось ловом рыбы (белуги и осетра). Во время плавания по морю отвага рыбаков, они же матросы, часто граничит с безрассудством; они презирают опасность и лишения.
Мы уже прошли мимо Чистой Банки. Глубины быстро уменьшались, и мы решили бросить якорь, чтобы не сесть ночью на мель, так как уже приближались к устью Волги. Ночью к нам присоединилось наше посыльное судно; оно подвергалось еще большей опасности, чем мы, и спаслось только благодаря присутствию духа и хладнокровию своего замечательного штурмана. На рассвете мы снялись с якоря и 11 октября, в полдень, прошли мимо Четырехбугорного маяка, возле которого на якоре стояло много судов, ожидавших благоприятного ветра, чтобы плыть в Баку, в Сальяны или к персидскому побережью. В 5 часов мы бросили якорь напротив карантина в устье Волги и благополучно закончили тем самым наше пятимесячное плавание по Каспийскому морю, Астрабадскому заливу и вдоль восточного берега вышеупомянутого моря, во время которого не потеряли ни одного человека и успешно выполнили свою задачу, несмотря на то что нам постоянно мешали встречные ветры.
Согласно тогдашнему предписанию мы, вернувшись с персидского и туркменского побережий, были подвергнуты двухнедельному карантину, который прошли на судне. С судна между тем была снята оснастка, его разгрузили и вычистили. Наш багаж после окуривания был погружен в две большие барки. 28 октября мы покинули наш "Гавриил", чтобы отправиться вверх по Волге на двух лодках до Астрахани. Но сначала мы хорошо пообедали у начальника карантина господина Давыдова. Он показал нам свое учреждение. Медицинский кабинет был отделен от прихожей большим зеркальным окном, через которое врач осматривал находившихся на карантине людей, дабы убедиться, что их тела не покрыты чумными пятнами и т. д. Учреждение было в хорошем состоянии, кругом чистота, все соответствовало своему назначению.
Всю ночь мы шли под парусами и на веслах. Светила луна. Казаки пели песни. Остановку сделали на рыбных промыслах богача Сапожникова, чтобы подкрепиться чаем. Пустив затем на радостях несколько ракет, поплыли дальше. В полночь встретили огромную баржу, до краев наполненную рыбой. Рыбаки-калмыки окликнули нас и спросили, нет ли с собой хлеба. За две большие ковриги они позволили нам взять 60--80 лещей; они сказали, что выловили эту рыбу, около 30 тыс. штук, за один замет. Мы поплыли дальше и к утру прибыли к рыбному промыслу Всеволоцкого (богатый арендатор рыбного промысла). Здесь на берегу наши казаки приготовили вкусную уху, какую мне редко приходилось есть.
Свободное копирование
