Перехожу к опере. В составе ее оказалось много новых для Киева лиц, а именно: теноры Кошиц, Даверин-Кравченко, Светлов-Стоян (служивший прежде в оперетке Ларина-Ларионова), сопрано Любатович и бас Горди. Из этих лиц, не знаю уже почему, не полюбился Горди, который поэтому и не выступал, хотя товарищество, признавая этот остракизм несправедливым, продолжало платить ему жалованье. Что Горди был далеко не плох, служить тому доказательством следующий факт. В то время в Одессе русскую оперу открывал И, Н. Греков; случилось так, что к первому спектаклю приглашенный Грековым бас не приехал, а назначена была опера "Жизнь за Царя". Редактор "Одесского листка", г. Навроцкий, узнав о безвыходном положении Грекова, прислал мне телеграмму о приглашении на один день из Киева баса для исполнения партии Сусанина. Свободным оказался Горди, который и поехал в Одессу, где имел большой успех. Уж если могла быть речь о браковке артистов, то прежде всего это должно было относиться к г-же Любатович, дебют которой в "Кармен" был более чем неудачен. Упомянув в числе теноров г. Кошица, замечу здесь кстати, что он когда-то пел в хоре Ее Высочества Великой Княгини Александры Петровны и что в этом хоре пели также известный бас Трезвинский, тенор Сикочинский и бас Рожанин.
Одним из курьезов сезона было дело о переднем занавесе. Г-н Прянишников заявил управе, что пора приобресть новый занавес и так как по случаю таковой можно приобресть чуть не даром, то не соблаговолит-ли управа ассигновать нужную сумму. Согласие было дано, но когда занавес был предъявлен комиссии, то и она даже сконфузилась: на нем были изображены миФологические фигуры, но в таких позах, что даже друзья-приятели Прянишникова нашли его неподходящим для театра, а годным разве для рекламы в каком-нибудь "веселеньком домике". Кончилась эта история тем, что дума решила заказать новый занавес на свой счет, но без миФологии, а с рисунками из истории г. Киева,
Свободное копирование
