Мамин брак считался «неравным»; она вступила в него против желания своей семьи. У моего отца, Александра Жемчужного, была авантюристическая жилка, он происходил из малоизвестной семьи, был красивым, смелым мужчиной, не очень-то считавшимся с условностями современного ему общества. Встретились они в то время, когда он был студентом медицинского факультета Московского университета. Маме было восемнадцать лет, она только что закончила ученье и приехала на лето в имение бабушки. В доме уже собралась кампания молодых людей — членов семьи и их друзей. Среди последних был и мой отец.
Беззаботная и веселая летняя жизнь — визиты в соседние имения, прогулки в саду при луне, пикники, походы за грибами и ягодами, — казалось, располагала к тому, чтобы влюбиться, и моя мама полюбила Александра. Он был ее первой любовью, и она отнеслась к этому очень серьезно. Он же, вероятно, не видел в этом ничего, кроме приятного летнего приключения. Хотя он признался маме в любви, но не считал, что это его к чему-то обязывает. Мама уехала в Женеву с разбитым сердцем и намерением никогда более его не видеть.
Но на следующее лето они опять встретились, и она уже не вернулась в Женеву, а поступила в Московский университет. Отец по-прежнему ничего не обещал, и мама страдала, не оставляя все же надежды на то, что когда-нибудь он будет принадлежать ей одной. За ней ухаживали другие, она могла бы сделать «хорошую партию», но она хотела быть с ним.
У отца, кроме Зинаиды, были и другие женщины, к тому же он увлекался спортом — в это время среди студентов была в моде борьба, и он входил в университетскую команду. Увлекался он и радикальными политическими течениями. Мама же настойчиво и терпеливо его добивалась, она научилась ничего от него не требовать и пыталась устроить свою жизнь так, чтобы от него не зависеть. Я всегда поражалась, как ей хватало сил и мужества любить этого трудного человека на протяжении всей их совместной жизни!
Но отец мой был не просто красавцем и авантюристом. Он обладал многими талантами — писал хорошие стихи, был одаренным врачом и многообещающим художником. Будучи в Париже, он зашел в студию великого французского скульптора Родена. Его посадили среди других учеников и дали глину для работы. Когда он показывал сделанную им скульптуру другим ученикам, подошел сам Роден и сразу же предложил моему отцу стипендию. Но отец отказался. В поздние годы он занимал ответственные должности в России, Китае и Австралии, тем самым доказав, что он «прирожденный лидер».
В моей метрике значится имя отца, но я не знаю, когда точно они поженились. Первая мировая война, революция,
Гражданская война надолго разлучали моих родителей. В московские годы и потом в Китае и Австралии родители научились лучше понимать друг друга. Конечно, матери не удалось до конца осуществить свою мечту о том, что он будет принадлежать только ей. Думаю, она от этой мечты отказалась. В его жизни всегда были другие женщины, но он неизменно относился к моей матери с огромным уважением и заботой.
Она же научилась жить независимо от него. У нее были свои друзья, она занималась интересными ей делами. В Китае она вступила в Харбинское этнографическое общество, работала в его музее и ездила в экспедиции. В Австралии мама активно участвовала в деятельности нескольких русских культурных организаций, написала большую и подробную работу об австралийских аборигенах. В начале 1930-х годов в Харбине был опубликован первый мамин роман «От восемнадцати до сорока». Второй ее роман «Повесть об одной матери» вышел в 1938 году в Тяньцзине[ 2 ], а социологическое исследование «Мы и наши дети» увидело свет в 1939-м, незадолго до того, как они с отцом уехали в Австралию. Ее автобиография «Пути изгнания» была написана в 1961-м, никто о ней не знал, пока я не нашла рукопись в маминых бумагах через несколько лет после ее смерти.
Родители были жертвой бурной русской истории, как и многие их современники-эмигранты. Потеря столь огромной части интеллигенции навсегда останется трагедией России.
Чем старше я становилась, тем больше мы с мамой сближались. Мы обе любили природу, книги и музыку. Она была застенчивым человеком, не любящим показывать своих чувств. На примере ее терпеливой дисциплинированности я научилась устраивать свою жизнь. На ее же примере я научилась не влюбляться в красивых мужчин с авантюрной жилкой!
Мама умерла в Австралии в возрасте семидесяти пяти лет. Последние свои годы она прожила в покое и достатке. Я очень сожалею о том, что Вторая мировая война, а потом океан разлучили нас и что это случилось именно тогда, когда мы наконец-то стали настоящими друзьями. Я уехала из Китая в США в 1938-м, родители переехали в Австралию в 1939-м. Шестнадцать лет спустя мама навестила меня в Вашингтоне, и это было своего рода шоком и для меня, и для нее. Годы наложили свой отпечаток, ей скоро должно было исполниться семьдесят, она казалась мне старухой, совсем не такой, какой я ее запомнила. Она же встретилась со взрослой дочерью, решительной, уверенной в себе женщиной с мужем-ученым и двумя американскими детьми. Трудно было переступить через годы разлуки и привыкнуть к новым реалиям, мы обе изменились за это время. Не знаю, насколько нам удалось восстановить прежнюю близость, но в нашей глубокой любви друг к другу сомневаться не приходится. Я завидую семьям моих друзей, оставшимся вместе, вместе стареющим и сохраняющим близость.
