XXXIV
Начало знакомства с A. Н. Островским. -- Воспоминания из далекого прошлого. -- Московская труппа. -- A. А. Григорьев. -- И. Ф. Горбунов. -- Первый успех. -- Мечты об актерстве. -- Торжественный спектакль в 4-й гимназии.
Знаменитого драматурга Александра Николаевича Островского я знал с моего юношеского возраста. Моя первая встреча с ним произошла в первой московской гимназии, где я воспитывался. Вспоминая об этом эпизоде, не могу не остановиться на его подробностях, тем более для меня драгоценных, что им я обязан своим настоящим положением и карьерой.
С самого детства, как я себя только запомню, ни к чему не был я так привязан, как к театру. Никакие игры и развлечения не занимали моего воображения так, как тогдашний Московский Малый театр и его незабвенные артисты. Более богатой талантами труппы нельзя себе и вообразить: Щепкин, Садовский, Живокини, Самарин, Шумский, Сергей Васильев, П. Г. Степанов, Никифоров, Полтавцев, Дмитревский, A.Т Сабурова, Львова-Синецкая, Никулина-Косицкая, Колосова, Медведева, Е. Н. Васильева, Акимова, Кавалерова и др. были в полной силе своих дарований.
Однако, несмотря на то, что театр был моею мечтою с детства, я не смел и надеяться посвятить себя сцене прежде окончания курса в гимназии, а затем и университета. Такова была воля родителей. Но судьба распорядилась иначе, и в этой же самой гимназии, после четырех проведенных в ней лет, состоялся мой первый дебют, после которого вскоре я имел возможность пристроиться к театру и очутиться в водовороте петербургской театральной жизни. Случилось это неожиданно, и вот какие обстоятельства предшествовали этому.
Однажды, на рождественских праздниках, наш преподаватель законоведения Аполлон Александрович Григорьев (впоследствии известный критик) затеял устроить в гимназии домашний спектакль при исключительном участии воспитанников. Не долго думая, он выбрал для представления только что явившуюся и имевшую огромный успех новую комедию Островского "Не в свои сани не садись" и, кроме того, один акт из драмы Н. В. Кукольника "Рука Всевышнего отечество спасла", в которой главную роль Минина взялся исполнить сам. Не допуская к участию посторонних, Григорьев и женские роли роздал воспитанникам. На меня, как на страстного любителя сцены, указали устроителю спектакля старшие ученики. Благодаря их лестной рекомендации, я получил две роли: Маломальского в комедии Островского и выходную, в несколько слов, роль какого-то нижегородского парня Петрова, в драме Кукольника. Главная роль Авдотьи Максимовны в комедии была поручена самому красивому гимназисту кн. Урусову, который, вначале согласившись на исполнение ее, впоследствии стал ею тяготиться, что было видно из его манкирования репетициями. За отсутствовавшего Урусова мне приходилось читать роль Авдотьи Максимовны, и это я делал, кажется, настолько успешно, что после третьей репетиции Григорьев стал уговаривать меня играть вместо Урусова. Сначала я решительно отказался от этого, не желая так же, как, вероятно, и мой предшественник, изображать страдающую, влюбленную героиню, но потом, соблазнившись предложением Аполлона Александровича в награду сыграть еще третью роль Бурдюкова в "Тяжбе" Гоголя, согласился на его предложение.
На одну из последних репетиций в спектакль приезжал автор, Островский, и привозил с собой, в то время мало еще известного молодого человека, И. Ф. Горбунова, тогда еще не служившего на сцене, а только что начинавшего появляться в свет со своими неподражаемыми рассказами. Об этом памятном спектакле я, Островский и Горбунов впоследствии часто вспоминали.
Итак первые мои дебюты были весьма разнообразного амплуа, что, однако, не помешало мне получить приятные одобрения от самого автора, Григорьева и Т. И. Филиппова, в то время нашего учителя словесности, а ныне государственного контролера. Если к этому прибавить похвалы директора гимназии, Шпеера, товарищей и зрителей, то получится нечто, что могло бы вскружить голову не только мне, страстному обожателю театра, но и вообще всякому, даже никогда не дерзавшему мечтать об артистической карьере. Я вообразил, что совершил такой подвиг, после которого надо бросать всякую ученую премудрость и смело идти на сцену. Решение сделаться актером еще более укрепилось во мне после второго школьного спектакля, устроенного в зале 4-й гимназии (в известном доме Пашкова, где в настоящее время музей), Спектакль этот носил прощальный характер: гимназисты прощались с попечителем учебного округа В. И. Назимовым, получившим высшее назначение и поэтому покидавшим свою настоящую должность. Все четыре гимназии соединились вместе в 4-й, и каждая представила своих воспитанников, преуспевших на артистическом поприще. Наша первая гимназия должна была повторить "Не в свои сани не садись", а потому мне еще раз пришлось сыграть роль Дуни, но уже при более торжественной обстановке.
Афиша этого спектакля, в которой я значусь под своей настоящей фамилией Нилуса, до сих пор сохраняется у меня. Надеюсь, что некоторым участвовавшим в этом вечере, здравствующим доныне, небезынтересно припомнить свои артистические дебюты. Вот она:
ПРОГРАММА
прощального вечера, даваемого московскими гимназиями Его Превосходительству Генерал-Адъютанту Владимиру Ивановичу Назимову.
А) Часть 1-я.
1) Septuor comp. Beethoven -- для скрипки (г. Миланов), виолончели (г. Давыдов) [Воспитанник Давыдов впоследствии сделался знаменитым виолончелистом и был директором С.-Петербургской консерватории], кларнета, валторна, альта, фагота и контрабаса.
2) Concerto comp. Artot -- для скрипки (г. Новицкий) с аккомпанементом фортепьян (г. Конев).
3) Второе действие из ком. Писемского.
Ипохондрик.
Действующие лица:
1) Николай Михайлович Дурнопечин, 35 лет,......Шереметьевский 2.
2) Прохор Прохорович, Дурнопечин, брат
Н. М. Дурнопечина в 4-м кол........Павлов.
3) Настасья Кирилловна Белорибова, дама лет 50,
дальняя родственница Н. М. Дуронопечина....Николаев.
Ваничка, сын ее, 21 года.......Зиновьев.
Михаил Иванович Конорич, 33 лет........Ленской.
Никита, слуга Дурнопечина, 40 лет....... Шереметьевский 1.
Действие происходит в уездном городе.
4) Carnaval de Venise par Necke, solo для фортепиано, исп. г. Конев.
5) L'ouverture de l'opera Zampa -- для двух фортепиано в восемь рук исполнят гг. Матвеев, Ренар, Козлов, Барабин.
Отрдлвок Н. В. Гоголя.
Действующие лица:
1) Марья Александровна, пожилых лет дама......Николаев.
2) Михайло Андреевич, сын ее........Волков,
3) Собачкин.........Малющев.
4) Лакей..........Черров.
В. Часть 2-я.
1) Trio comp. Humel -- для фортепиано (г. Дюшен), скрипки (г. Миланов) и виолончели (г. Давыдов).
2) Fantaisie de Lucia, comp. Prudent -- для фортепиано (исполнит г. Надеждин).
3) Из Guillaum Tell duo для фортепиано (г. Ауербах) и скрипки (г. Давыдов).
4) Mazurca, comp. Wieniawsky, Иисполнит г. Гиватовский, с аккомпанементом фортепиано (г. Ауербах).
5) Choeur des brigands, исполнит Залеман.
6) Не в свои сани не садись.
Комедия, соч. Островского.
В 3-х действиях.
Действующие лица:
Максим Федотыч Русаков.....Ненароков.
Авдотья Максимовна, его дочь.....Нилус.
Арина Федотовна, его сестра........Тарапынин
Селиверст Потапыч Маломальский, содержатель гостиницы....Валухов.
Анна Антоновна, жена его.........Жарков.
Иван Петрович Бородкин, молодой купец........Григорьев.
Виктор Аркадьевич Вихорев...........Глебов.
Баранчевский, чиновник и помещик........Органский.
Сгепан, слуга Вихорева.......Федоров.
Половой в гостинице..........Волков.
Действие происходит в уездном городе.
Желая отличиться пред более многочисленной публикой в 4-й гимназии, A. А. Григорьев, при повторении уже бойко игранной нами комедии "Не в свои сани не садись", возобновил репетиции, на которые, как и на самый спектакль, сумел залучить своего приятеля, знаменитого Прова Михайловича Садовского. Тот охотно следил за нашими репетициями и делал весьма серьезные замечания. Для меня лично это было истинным торжеством, потому что пред талантом этого артиста я всегда благоговел. Это была моя первая с ним встреча; до этого я видел его только на сцене, следовательно издали. Его серьезность, костюм, тон речи, всякое движение и слово приводили меня в восторг. По окончании же репетиций, когда он уезжал от нас, я старался как можно явственнее запомнить все его указания, его оригинальный наружный вид, полурусский-полунемецкий костюм, особенную манеру нюхать табак, и с нетерпением дожидался его возвращения на следующую репетицию. Так велико было обаяние, производимое этим замечательным сценическим художником.
Насколько были приятны репетиции с таким руководителем, как Садовский, настолько был печален "по независящим от нас причинам" самый спектакль. Музыкальная и драматическая части, исполненные нашими сотоварищами других гимназий, прошли весьма удачно, и начальство было очень довольно, так что мы, "актеры 1-й гимназии", заранее предвкушали успех, но каково было наше удивление, когда, после второго акта сыгранной нами комедии, является на сцену какое-то власть имущее лицо и приказывает прекратить представление.
-- Что такое? Почему?
-- Эта пьеса не удобна для представления в учебном заведении. Она неприлична...
Затем последовало объяснение с Григорьевым...
Не знаю, насколько это распоряжение имело тогда основание, но помню одно, что это происшествие глубоко огорчило меня. Я забился в свою импровизированную уборную и плакал навзрыд. Однако, кто-то из воспитанников поспешил успокоить меня и стал торопить переодеться в гимназический миндир, для того, чтобы скорее отправиться на вытяжку в зал, где все учащиеся становились в ранжир для прощания с попечителем.
На этот раз мы одобрения не получили, и только один Аполлон Александрович Григорьев удостоился получить... выговор за неудачный выбор пьесы. Однако тем дело и кончилось.
После спектакля, прерванного посредине, все присутствовавшие упросили Садовского прочесть один из его рассказов. Прова Михайловича усадили на диван в одной из больших и отлично убранных комнат дома Пашкова, и он начал читать рассказ купца о "Злокачественном Наполеондре" (Наполеоне I). Такого гомерического смеха слушателей и такого спокойствия, без единой улыбки, на лице рассказчика мне никогда более встречать не приходилось... Как рассказчика, я слышал Садовского тогда впервые и, конечно, не мог в своем восторге не дойти до энтузиазма, который и заставил меня забыть все неприятности этого вечера. После этого я стал мечтать об актерстве серьезно и убедил своих родных позволить мне самому распорядиться своей судьбой. После долгих колебаний последовало их согласие, и я поступил в петербургское театральное училище...
Восстановив в памяти этот характерный эпизод из милого прошлого, продолжаю повествование об A. Н. Островском, знакомство с которым у меня продолжалось вплоть до его смерти, случившейся в 1886 году.
Свободное копирование
