1902 год был апогеем зубатовских организаций в Москве; 14 февраля того же года был утвержден устав "Московского общества вспомоществования рабочих в механическом производстве".
22 февраля зубатовскими организациями была устроена грандиозная манифестация в Кремле. До 45.000 рабочих собралось к памятнику царю-освободителю. Полиция отсутствовала. Порядок поддерживался самими рабочими. Была отслужена панихида по Александру II и возложен венок. На панихиде присутствовал великий князь Сергей Александрович. Смотрел на происходящее с удивлением П. И. Рачковский, командированный нарочито из Петербурга. Впечатление от происходящего было большое. Манифестация рабочих происходила всего лишь несколько дней спустя после студенческих беспорядков.
В тот же день рабочие отправили в Петербург депутацию, которая возложила серебряный венок на гробницу царя-освободителя в усыпальнице Петропавловской крепости. Зубатов-легализатор был наверху своей славы. Доверие к нему со стороны Трепова и великого князя было полное.
Но Витте рвал и метал. Московские капиталисты не раз обращались к нему с жалобами, что полиция вмешивается в их взаимоотношения с рабочими; жаловалась и фабричная инспекция. Он пытался препятствовать этому, но успеха не имел. Министерство же внутренних дел, видя благоволение великого князя к работе Зубатова и видя также и результаты в смысле влияния на рабочих в то время, когда уже всюду бурлило, стало покровительствовать новатору.
Зубатов же, видя успех в Москве, мечтал уже поставить дело и по другим пунктам, мечтал развить его в государственном масштабе, в каковом направлении и действовал на министра внутренних дел.
С разрешения Сипягина работа была начата и в Минске. Во главе ее стала большая поклонница Зубатова, некая М. Вильбушевич. Зубатов руководил ею из Москвы, на месте же наблюдал начальник Минского жандармского управления полковник Васильев. Движение в Минске имело полный успех и забило работу революционеров. Революционеры негодовали, и не было той грязи и клеветы, которую не выливали бы на Зубатова и его последователей. Сотрудников умышленно смешивали с легализаторами и всех их выдавали за провокаторов. Я забегу теперь немного вперед, чтобы покончить с легализацией именно Зубатова.
По назначении министром внутренних дел Плеве, последний, повидавшись и побеседовав с Зубатовым, очень заинтересовался его проектами по рабочему вопросу, признал его начинания полезными для государства и дал согласие на их продолжение и развитие. Зубатов не упустил, конечно, из виду развить перед новым министром идею, насколько неправ Витте, игнорирующий рабочий вопрос, и сколь было бы полезно для постановки нового дела через министра внутренних дел иметь институт фабричной инспекции в подчинении у этого последнего. Перед Плеве рисовался целый план широчайшей реформы. И как только Зубатов был переведен в Петербург, о чем будет сказано ниже, ему было разрешено не только опекать уже созданное московское движение, но продолжать таковое же в Минске, ставить его в Одессе, Киеве и, самое главное, в Петербурге.
Свободное копирование
