авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Artemy_Araratsky » Жизнь и приключения Артемия Араратского - 16

Жизнь и приключения Артемия Араратского - 16

01.08.1788
Вагаршапат, Армения, Армения

-- Целое лето провел я очень хорошо; а в зимнее время никакой работы не производилось. В продолжение же хождения моего в монастырь летом случилось увидеть мне там весьма странное происшествие.

-- Один из приехавших поклонников, богатый армянский купец, давал монашествующим обед, за которым находился и я. По тамошнему обыкновению в продолжение трапезы никто не смеет говорить ниже одного слова и все должны внимать поучению или рассуждению на священное писание, читаемым с кафедры одним из духовных. Подобным образом и в тот раз была читана особая речь с присовокуплением некоторых похвал означенному купцу за его усердие и ревность. Но один из архимандритов, возвратившийся пред тем временем в монастырь из другого государства, где он находился по духовной своей должности при чтении означенной речи, во время стола завел разговор с сидевшим подле него товарищем. Главный архиепископ с кротостию заметил ему, что он будет иметь время наговориться и после; но архимандрит из гордости пренебрег его запрещением и продолжал свой разговор.

После стола архиепископ донес о том патриарху и с бедным архимандритом сделали фалаха, приговаривая в продолжение оного: "Вот ты теперь имеешь свободу не только разговаривать, но и кричать как тебе угодно". По обыкновению фалаха продолжалось довольно долго и окончилось тем, что архиепископ сказал почти бесчувственному архимандриту: "Ну, что ж ты замолчал и не говоришь?"

-- В тот самый день, возвращаясь домой и будучи возмущен сим приключением, шел я в задумчивости.

-- На дороге встретился мне незнакомый человек, ехавший верхом. Приметя мое смущение и печальное лицо, спросил меня с участием человека чувствительного, кто я такой, куда и откуда иду и от чего так задумался. Причину примеченной им во мне печали отнес я собственно к своему состоянию. Узнав, что я бедный сирота и учусь в монастыре переплетать книги, он просил меня достать ему церковный часовник, сочиненный покойным Симеоном, обещаясь за сие вместо денег подарить мне овец и лошадь. Из столь щедрого и знатного обещания заключил я, что он человек богатый и добрый и что требует от меня часовника единственно для того, что хочет оказать мне благодеяние. Я охотно обещал ему выполнить его желание. Он следовал за мною к селению и, узнав наш дом, сказал мне, что за часовником приедет чрез несколько дней. Мать моя была об нем одинакого со мною мнения, по тому более что ничего подозрительного в нем не представлялось.

Неизвестный человек, не получив еще от меня ничего, на другой же день вечером, как уже стало довольно темно, привел к нам пару овец, сказав, что, имея надобность быть недалеко от нас, вздумал исполнить частию свое обещание и напомнил мне об моем. Я сообщил ему тут же несколько тетрадей, кои нашел я в типографии брошенными за нечистою отпечаткою, а другие оставлены были за излишеством, уверив его, что непременно соберу и весь экземпляр. Оставалось больше еще половины, но взять было негде, а обещание надобно было непременно исполнить. И так другого средства не было, как остальное число тетрадей отнять от некоторых полных экземпляров, которые продавались каждый по шести рублей; а чтоб достать сию сумму честным образом, так надобно бы было мне служить в монастыре два лета.

И так я решился на похищение тем с меньшим затруднением, что оно для типографии ничего почти не значило; а я между тем был беден; иметь же овец и лошадь значило весьма много. Мысль, что тогда буду я не то, что был прежде, восхищала меня. Как скоро неизвестный человек приехал, то я с радостию вручил ему остальные тетради. Он также был сему рад и той же ночи принес третью овцу в мешке. На сей раз поступок его, или благодеяние, показалось матери моей сомнительным. Она осмелилась спросить его, для чего он овцу принес в мешке. Для того, отвечал он, что такой хороший мешок может тебе быть весьма пригоден и нужен по домашнему употреблению, и я нарочно взял его от моего народа.

-- Слова от моего народа дали нам знать, что он, конечно, был священник; после чего мать моя осталась спокойною. Но на другой же день, по дошедшему сведению, стали у нас в селении говорить, что мерк-кулапский священник отлучился из своего места и чтобы опасались его, если где он покажется; известно было, что сей священник делает разбои. Мать моя взяла на неизвестного человека сильные подозрения и была на этот раз столько неосторожна, что рассказала все между нами случившееся, исключая часовника, ибо она о сем ничего не знала. Ее очень бранили, для чего она об нем не объявила; но слава богу, что обстоятельство сие прошло без дальнейших для нас неприятностей.

Между тем неизвестный сдержал свое слово и прислал ко мне весьма скоро очень хорошую лошадь с человеком, от которого мы узнали, что он тот самый, по слуху уже известный нам священник, из деревни Меркекулап, {Деревня Мерке-Кулап лежит в Курдустанской области, неподалеку от Коги, весьма хорошего селения, где находится большая гора, содержащая так называемую каменную соль, которою снабжается вся тамошняя страна, Грузия, Армения и многие другие области, под турецким и персидским владением состоящие. Соль сия местами так бывает прозрачна, что как бы ни была велика толщина вырубленной глыбы, видно сквозь ее, как чрез обыкновенное стекло.} прозванный Мзрах, что значит копье, с которым он всегда ездил. Мать моя по сомнению отрекалась было принять оную лошадь, но приведший ее человек уговорил, чтоб она была спокойна и что священник делает этот подарок от добродушия.

Я, с своей стороны, также настоял, что лошадь прислана ко мне и я имею полное право взять ее как добровольное благодеяние человека добродетельного. Для сего щедрого священника так, как и для всякого другого, означенный часовник был вещию драгоценною и совершенно необходимою; но не всякому легко было заплатить за него шесть рублей. -- Мзрах действительно занимался иногда грабежами; но с тою только от других разницею, что, будучи человек несказанно горячего, запальчивого и в некотором смысле мстительного нрава, он посредством разбоя мстил богатым за бедных и, отнимая от первых, сколько удавалось, помогал последним так, как будто бы отдавал им принадлежащую часть, богатыми присвоенную.

Жители деревни Мерке-Кулап, будучи весьма скудного состояния, получали от него одного все возможные пособия. Встречаясь иногда на дороге с бедным человеком, он провожал его сам до безопасного места и если узнавал от него в чем-либо самые крайние нужды, то помогал, как позволял случай и возможность. Сам же из добычи своей не пользовался почти ничем и ничего не имел у себя лишнего; но все раздавал другим, только бы попался ему какой несчастный. Весьма по многим селениям таковые бедные люди благословляли его за оказанные от него благодеяния. По уставу армянской церкви, когда должно служить обедню, то священник должен всякий раз исповедовать грехи свои другому священнику; но случалось, что тогда как прозванный Мзрах требовал себе исповеди, то некоторые священники от того отказывались, укоряя его поступками, а он принуждал их к тому страхом и заставлял себя разрешать, угрожая мщением. Но при всей странности таковых поступков Мзрах приносил пред богом раскаяние и сознание грехов своих с столь по виду искренним и почти необыкновенным сокрушением, что вся душа его, так сказать, изливалась с горькими его слезами, которые при сем проливал он обильно. О сем уверяли единогласно все те священники, у коих только он исповедовался, несмотря на то что многие из них были крайне недовольны суровыми и самоуправными его поступками.

Опубликовано 24.05.2021 в 22:34
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: