Нина и Белочка

Нина и Белочка

15

В детстве я мечтал о братишке или сестренке. В двадцать три года я узнал адрес отца и познакомился с ним ближе. Оказалось, что у меня есть сестра Нина, которая родилась накануне моего дня рождения, только на двадцать пять лет раньше. Нина не удивилась, а скорее обрадовалась, что у нее появился молодой брат.

Красивая полноватая женщина, больше похожая на отца, чем на мать. Внешне и характером нежнее своей властной матери, хотя тоже принципиальный человек. Жена моего отца Асмик Оганесовна обращалась к дочери — Нина-джан. По паспорту та была Нинел, в честь Ленина.

Нина тепло ко мне отнеслась и пригласила к себе в гости. Она жила в бывшем Нахичеване, населенном армянами со времен Екатерины. Позже этот город вошел в черту Ростова-на Дону. Приглашением сестры я не преминул воспользоваться в том же году. Приехал без предупреждения, поэтому меня никто не встречал. Я пошел искать нужный адрес, прогуливаясь по незнакомому мне городу.

На одной из небольших улочек меня остановил старик в поношенной одежде, очень пьяный. Я неохотно отвечал на его вопросы. Он достал из кармана старую фотографию. На снимке я увидел молодого полковника авиации, Героя Советского Союза. Время и алкоголь меняют людей. Как знать, может, он сталкивался с моим отцом, который тоже служил в ВВС, только по медицинской части — возглавлял аптеки.

Нины с мужем дома не было. Две мои племянницы, чуть моложе  меня. Показывая семейный альбом, они говорили про моего отца: «Дед». Пришла Нина со своим мужем Оником (Оганесом). Он работал капитаном речного пароходства. Нина искренне обрадовалась моему приезду. Уселись за стол:

— Если бы я знала, что ты приедешь, разве так встретила своего брата! — Не удивилась, что я не употребляю спиртного: — Наш папа ведь тоже никогда не пьет.

До девяти лет Нина не знала русского языка. Умная женщина с характером и чувством собственного достоинства:

— Мы с мужем гостили в Армении. Один его приятель высказал недовольство: «Что ты везде с собой жену таскаешь?! Дело женщины сидеть дома!» Я не вытерпела: «Мы не в деревне живем! Да и время сейчас другое!»

В Ростове-на-Дону я провел два дня. С Ниной мы регулярно обменивались открытками. Она подписывала их: «Твоя старшая сестра». Когда Нина навещала в Москве родителей, я с ней встречался. Это бывало нечасто: мне не хотелось навязываться отцу, хотя встречали меня радушно. Когда я уходил, отец и его жена выходили в прихожую и тепло прощались. Было приятно внимание ставших родными людей, которых я узнал, когда они были совсем седые.

Кроме дочери у отца от законной жены было еще два сына — Беладон и Сергей. Самого младшего, Сергея, я никогда не видел. После службы в армии он учился в институте. Потом заболел, с тех пор десятилетиями находился в психиатрической больнице. Родные регулярно его навещали.

С Беладоном я познакомился лишь через несколько лет, так как он редко бывал у отца. Белик, как звали его близкие, сразу стал обращаться ко мне: «Братишка». Наш отец был фармацевтом, сына назвал в честь ядовитой лекарственной травы белладонны, она же красавка. Впрочем, имя Беладон можно расшифровать и как Прекрасный дон.

Если Нина внешне похожа на отца, то Белик — на  мать, а еще больше на самого себя. В облике смуглого Белика есть что-то латиноамериканское, даже негритянское. Цыгане принимали его за соплеменника. Его знакомый, известный руководитель цыганского ансамбля, даже приглашал в свой коллектив. У Белика хороший тенор. Наш общий прадед, проживший больше ста лет, тоже хорошо пел и танцевал, был кларнетистом. Асмик Оганесовна прекрасно пела, а у Сергея красивый баритон.  В молодости Белик часто бывал в Большом театре.

С первой женой Натальей Белик развелся, от нее у него было два взрослых сына. Когда я с ним познакомился, он жил со второй женой — полной приятной женщиной Валентиной. Она отнеслась ко мне очень дружелюбно. Спустя некоторое время на похоронах коллеги ей сделалось плохо. Отвезли в больницу, где она и скончалась. Белик в это время находился в реанимации из-за инфаркта. Когда его пришли навестить, спросил:

— Скажите сразу: Валечка умерла?!

Когда отец овдовел, Белик поселился у него со своей третьей женой Раисой. Она была старше мужа на шесть лет. Отец ее недолюбливал и боялся, что она хочет присвоить квартиру, давшуюся с таким трудом. Нина уговорила отца прописать Белика, а также вставить его имя в свое завещание. Зная справедливость и честность дочери, отец хотел всё оставить ей.

Многие годы Белик работал начальником цеха, был парторгом. Когда наступили новые времена, он остался коммунистом, что не помешало ему креститься. Работа руководителем не мешала ему оставаться инфантильным, бесхребетным и поверхностным человеком. От строгой матери ему досталась склонность к озорству. Раиса пожаловалась на грудную жабу.

— Покажи, где твоя жаба сидит?! — хотя отлично знал, что речь идет не о родственнице лягушки, а о болезни. Он и сам страдает сердечной болезнью. Отец как-то отозвался о Беладоне: «Пустой! Дурак!»

Однажды отец произнес странные слова:

— Я бездомный! — Нина не придала им значения, посчитала старческим бредом.

Лишь через три года после смерти отца выяснилось, что квартира отца принадлежит Альберту, одному из двух сыновей Белика. Нина поделилась со мной:

— Я всегда считала Наталью, первую жену Белика, прохиндейкой. Я удивлена глупостью брата: оформить квартиру на сына, у которого и без того хорошая квартира!

Наш отец всегда гордился своей честностью. Альберт пошел в свою мать Наталью. Белик прожил с ней двадцать пять лет. Потом собрался за один день и ушел, оставив всё супруге.

— Жена проведала, что я сходил налево, и тоже изменила. Что позволено мужчине, нельзя женщине. Стоит только раз попробовать — она не остановится. А мужику природой положено менять женщин. Ты наверняка не знал: у нашего отца есть ведь еще один сын от русской женщины. На три года старше тебя, преподаватель вокала в консерватории. Наша мама знала о его существовании, но понимала: дети не виноваты. Когда я служил в Калининграде, у меня в любовницах были немки и польки. Может, тоже где-то дети бегают. Это естественно. А женщина не имеет права так себя вести. Она должна быть верна мужу.

Несмотря на давний развод, Белик оставался под пятой властной Натальи, которая завела себе молодого любовника. По ее инициативе Белик вынудил отца отписать квартиру своему сыну Альберту. И дочери Нины и сыновья Белика — родные внуки нашего отца, почему выделять кого-то одного? Тем более, что потомки Нины — ростовчане. Приезжая в Москву, они останавливались в дедушкиной квартире.

Нина стала судиться. Тяжба длилась уже года два, а полюбовно решить этот вопрос племянник отказывался. Как-то Нина с Беликом  решили преподнести юристам дорогую рыбу. Долго не знали, как это сделать, ведь взяток никогда раньше не давали. Когда подношение было принято, стали волноваться: вдруг те отравятся рыбой.

— Папа всегда хотел, чтобы его квартира принадлежала всем детям. Сашенька, ты не осуждаешь меня, что я затеяла процесс, ведь я права? — беспокоилась моя сестра.

Нина с ее больным сердцем постоянно ездила из Ростова в Москву на очередные заседания суда. Единственное, что радовало в этой ситуации: я стал часто видеть сестру. С возрастом она стала интеллигентнее и даже красивее, уже той мудрой красотой, которую к старости надо зарабатывать всей жизнью. Было и озорство, когда она за спиной Раисы передразнивала ее походку.  К жене Белика Нина относилась хорошо, даже подарила пианино ее внуку-музыканту.

Поругивая брата, Нина иногда гладила его дурную голову, приговаривая:

— Белочка, Белинька. — Он моложе ее на четыре года. Сохранилась фотография, на которой маленькая Нина и смуглый Белик, на обороте надпись: «Нина и Белочка в детстве».

Брат и сестра навещали своего несчастного брата Сергея. Белик говорил мне:

— Он гостил в Ереване, напился, стал буянить. Его отправили в психушку, что было большой ошибкой. Стоит туда попасть, заколют, уже не выйдешь.

Отца волновало, что у меня нет детей, а самому оба сына доставили душевные хлопоты — один своей болезнью, другой своей взбалмошностью.

3 мая 2001 года я позвонил в Москву Нине. Из-за болезни она перенесла отъезд с 29 апреля на 6 мая. По телефону вновь пожаловалась на  глупость брата и добавила:

— Очередное заседание суда в конце мая, но я больше не поеду. Всё куплено, все врут.

6 мая я был в Москве, хотел заехать к Нине. Если она больше не будет судиться, когда теперь увижу. К тому же у нее больное сердце, да и возраст уже за семьдесят. Однако не решился беспокоить во время предотъездных хлопот.

9 мая из Ростова получил телеграмму: «Нина умерла восьмого мая». Поехать я не смог — не успел бы. Позже по телефону Раиса подробно рассказала мне, как все произошло.

7 мая Нина вернулась в Ростов, помылась, позвонила брату и его жене. Потом сказала близким, что плохо себя чувствует, поэтому подробности судебного заседания, состоявшегося 26 апреля, расскажет завтра, а пока ляжет спать. Утром ей стало еще хуже. Дали лекарство, затем вызвали скорую, сделали укол, вызвали реанимацию, поместили в больницу. В течение дня Нина иногда приходила в сознание, а в шесть часов вечера умерла от инфаркта. Народу на похоронах было очень много, ее все любили. Потом пошел ливень. Отпевали в армянском храме, похоронили на армянском кладбище недалеко от ее дома. Оник прожил с Ниной пятьдесят лет. Горе его было велико.

Когда-то Нина, распрощавшись с отцом, уехала в Ростов, а через несколько дней вернулась для последнего прощания с ним. В этот раз  Белик, простившись с сестрой на вокзале, через день уже ехал вслед за ней в Ростов, чтобы распрощаться навечно. Родные Нины приняли его в штыки, а муж Нины высказал:

—  С какими глазами ты приехал на похороны! Ты — человек без чести и совести. Как ты мог, вытворяя беззаконные дела, смотреть в глаза сестре и приговаривать: «Ты моя любимая сестренка. Я никогда в жизни не позволю, чтобы тебя обидели»!? Ты — артист. Все время играл двойную роль. За спиной больного отца состряпал гнусную вещь. Тайно от Нины, жены и законного квартиросъемщика Степана Григорьевича совершил со своей стороны акт дарения,  молчал все это время, а теперь говоришь, что сотворил это всё, не ожидая такого исхода. Ты и дальше продвигаешь свои грязные делишки. Твой сын подкупил суд. От тебя надо держаться подальше. Ты просто законченный идиот, иначе тебя просто никак не назовешь. Как бы я хотел, чтобы все участники этой грязной незаконной сделки и судебных разбирательств вместе с адвокатами понесли справедливое наказание за их беспредел... Тебе нужно сквозь землю провалиться после стольких оскорбительных слов, а ты только за сердце хватаешься, пытаясь нас разжалобить. Я не хочу больше знать такого хама как ты...

Жена Белика поддержала близких Нины, муж ведь и ее подставил. Если он уйдет из жизни раньше, она останется у разбитого квартирного корыта. Альберт выгонит чужую для него женщину, если даже родную тетю не пожалел.

После смерти Нины я несколько раз был у Белика, иногда позванивал. Он рассказывал, что смерть родителей Сергей воспринял спокойно:

— Не ври, родители не умирают!

А когда узнал о смерти сестры, то сразу сник, повернулся и ушел, ни слова не говоря. Как-то по телефону Раиса Ильинична поведала мне, что по пути в больницу сломала ногу, вот только сейчас стала ходить. Еще через два месяца в конце апреля 2002 года я вновь позвонил. Ответил женский голос.

— Это Раиса Ильинична?

— Нет. Она умерла.

— Когда?

— Сегодня ночью.

К телефону подошел Белик. Рассказал, что полтора месяца она лежала дома, он ухаживал за ней, для чего уволился с работы. Несколько дней лежала в больнице. Накануне вечером он был у нее, жена попросила утром принести морковный сок. Он с утра приготовил, но раздался звонок из больницы о смерти.

— Почти ровно через год после ухода Нины, — заметил я, подумав: по народному поверью, после двух покойников в семье надо ждать третью жертву.

— Да, теперь я совсем один остался, — пожаловался брат.

— А дети?!

— Да, дети... — нехотя согласился Белик.