Виртуальная тётя

Виртуальная тётя

О том, что человек смертен, я узнал очень рано. Над моей детской кроваткой висела фотография Тамары, вставленная в матерчатую рамочку, вышитую моей мамой. Тамара, дочь Бабуси, умерла в девятнадцатилетнем возрасте. Это был ее последний снимок. В детстве она мне казалась взрослой. Позже я понял: она ушла из жизни совсем юной.

Однажды мы с мамой гуляли на горе над рекой Томью. Прошли мимо разрушенной крепости и оказались у братской могилы. Небольшой каменный обелиск, беленый известью. Мне было четыре года, но я запомнил ощущение безмолвия, необратимости смерти и ужаса небытия. Ужаса для тех, кто остался.

На кладбище я побывал в пятилетнем возрасте. Солнечное утро. Я играю у подъезда железной зеленой лопаткой. На другом ее конце — грабельки. Они пригодятся, чтобы прибрать могилу Тамары. Первый раз в жизни оказался в такси. Поразило, что водитель — пожилая женщина.

Кладбище расположено на горе Соколиной, в просторечии Соколухе. Так и говорили об умершем: «Свезли на Соколуху». На склоне невысокой горы я увидел множество цветных матрасов — так мне показалось издали. От многоцветья стало весело и радостно. Когда приблизились, увидел: это не матрасы, а памятники и оградки, выкрашенные в разные цвета.

И вот мы на вершине горы. Опора высоковольтной линии. Рядом могила Тамары — деревянный обелиск со звездой. За пределами деревянной оградки холмик с крестом — могила моей прабабушки. Умерла она через четыре года после смерти своей внучки Тамары. Когда-то на кресте  была  иконка покойной, но ее украли.

После посещения кладбища спросил у дяди Юры, в каком состоянии находится в могиле его сестра Тамара.

—  Ее тело сгнило, но ты не говори об этом Бабусе.

Со смертью я уже сталкивался и “живьем”, если так можно выразиться. В детсаду отравилась уксусом молоденькая нянечка. Говорили, что от несчастной любви. В вестибюле детсада стояли венки, а я вспоминал: совсем недавно она выходила во двор выплеснуть воду из ведра. И вот ее уже нет. Это потрясло.

Поражала картина, созданная моим воображением — человек умер, а его обувь осталась. У Бабуси хранилось платье дочери, сшитое в виде матроски. На комоде стояли две глиняные крашеные головы поваров, вылепленные дочерью. Берегла мать и рисунки Тамары — на них Дон Кихот, повар, футболисты.

Бабуся говорила мне о дочери: “Твоя тетя  Тамара”. Можно ли назвать тетей девушку, которая ушла из жизни до появления племянника? Как точно заметила Фаина Раневская: “До моего рождения у меня не было матери”.

Своеобразный культ покойной дочери. У Бабуси над ковром с “мишками” висел портрет Тамары в младенчестве, а по обеим сторонам окна портреты сына в солдатской форме и дочери, переведенные на пластмассовые тарелки.

Мне было шесть лет, когда приснился странный сон. На уровне второго этажа, словно в воздухе, письменный стол дяди Юры. В выдвижном ящике стола фотография Тамары. И вот моя виртуальная тетя оживает.

Бабуся вспоминала: однажды в квартиру постучал незнакомый мужик. Узнав, что девочка одна, хотел войти. Тамара, пересилив страх, вытолкала незваного посетителя и заперла дверь. Мне было странно: в знакомой квартире жила-была девочка, а потом куда-то исчезла в небытие.

Всю жизнь моя бабушка Факира и ее сестра Мария шли бок о бок. Мария Матвеевна хотела, чтобы и дети, и внуки поддерживали близкие отношения. Сестры пытались даже в молодости жить одной семьей, благо обе развелись с мужьями. Моя мама Нонна и Тамара — одногодки, жили в одной комнате, каждая убирала свою половину. Бывало, одна половина пола вымыта, а другая остается грязной.

У Тамары брат Юрик, моложе сестры на семь лет. Иной раз заартачится — не хочет идти в детсад, тогда обе девочки его за руки и ноги подхватят и несут.

Соседке —  тридцатилетней учительнице, приснилась ее покойная бабушка. Женщине посоветовали:

— Настряпай блинов, помяни старушку. Она перестанет сниться.

Учительнице  некогда. Блинов напекла моя прабабушка. Соседка попросила девочек помянуть покойницу. Есть не хотелось, они стали кидать блины соседскому псу Рольфу, приговаривая каждый раз: — Помяни бабушку! — Кобель  на лету хватал блины и глотал, не жуя. Не зря существует пословица «Надолго собаке блин». Кормлению помешала собственная бабушка девочек. «Помянула» внучек полотенцем по спинам.

Как-то в детстве Тамара и Нона нехотя ели. Глядя на них, Бабуся сердито приговаривала:

— Ух, вздверяжила бы! — Доставалось детям от обеих сестер, характеры которых были властные, иногда даже вздорные.

По окончании школы Тома поступила в Томский мединститут. В отличие от Ноны Тамару анатомка пугала, но она продолжала учиться. Незадолго до войны в Сталинск приехал заболевший туберкулезом Иван, брат Бабуси и моей бабушки. Жена выгнала больного, он приехал умирать к своим сестрам. Скончался в больнице. Факира навещала его, а после похорон простудилась. Мария, уверенная, что у сестры туберкулез, в гневе швыряла ложки, которыми та пользовалась.

Бабуся панически боялась туберкулеза и передала этот страх дочери. Страх притягивает то, чего люди боятся. В конце первого курса Тамара заболела милиарным туберкулезом, от которого возник менингит. Было совершенно непонятно, где она его подхватила. Может, и правда, от страха возник.

В Сталинск Тамара вернулась больной. Бабуся сидела у постели умирающей дочери. Консилиум врачи вели на латыни, но Тамара уже понимала язык медиков. Знала, что ее ожидает. Умерла на глазах у матери, которая до конца жизни не могла забыть последний вздох своей дочери.

«Кто умер на Пасху, в рай попадет», — говорит народная молва. Тамара умерла 19 апреля 1947 года, была Пасха.

Врач-еврей, лечивший Тамару, сделал всё, что тогда могла медицина, сочувствовал девушке. Однако Бабуся после смерти дочери возненавидела врачей и евреев. Заодно и ровесниц дочери, в первую очередь племянницу Нону — они-то живы!

После потери дочери Бабуся не хотела жить. Чтобы умереть, подолгу сидела на холодной приступке балкона. Смерть, становясь мечтой, оказывается неосуществимой. Зато Факира, сидевшая рядом, чтобы поддержать сестру, получила воспаление легких. Понятно желание скорбящей матери покинуть этот мир, но у Бабуси оставался еще сын школьник.

Нервное потрясение закрыло глаза Бабуси. Чтобы поднять веки, приходилось прилагать огромные усилия, от которых болела голова.

Последнее пристанище дочери Бабуся посещала всю жизнь. Часто сетовала на зловредную сирень, которая заполонила собой всю могилу. Позже деревянный памятник сменили на металлический обелиск. В 1980 году рядом с дочкой легла ее мать. А еще через двадцать лет там же нашел вечный покой и Юрий. Внучка Бабуси поставила трем поколениям общий памятник.