20 августа
Днем, устав сидеть в окопе, решили с Корженковым, вместо обычного обхода машин, находящихся на огневой, пройтись до переправы, познакомиться с соседями справа. Начавшийся посреди дороги артобстрел загнал нас в ровик к артиллеристам, собирающимся обедать. Они радушно пригласили нас составить им компанию. Надо откровенно признаться, что такого наваристого, вкусного борща и такой рассыпчатой рисовой каши, обильно заправленной комбижиром, у себя мы ни разу не пробовали. На наш вполне объяснимый вопрос, всегда ли их так кормят, лейтенант и два бойца, угощавшие нас, ответили утвердительно. Пусть даже они и прихвастнули, не желая ударить в грязь лицом, но все равно, когда часть стоит на месте, кормить людей можно гораздо лучше, чем это делается у нас в полку. Был бы надлежащий контроль за продчастью и кухней. Заметив легкую тень недоверия на наших лицах, офицер-артиллерист объяснил:
— У нас насчет этого командир строгий. Стружку такую снимет с кого надо, если горячим довольствием в срок не обеспечат солдат, особенно на передке.
— Повара наши по ниточке ходят, стараются. И правильно: приехал на войну поваром — так и справляй свою должность, как положено. Дело ответственное, — вставил солдат, дуя в ложку.
Тут вспомнилось мне, как еще в Челябинске, на формировке, во время дежурства по пищеблоку, застал я двух пожилых бывалых поваров (это случилось уже после закладки продуктов в котел) за подозрительным делом. Выудив длинной двузубой вилкой из кипящего варева полусырое мясо, они отхватили ножом изрядный кус, но не успели завернуть его в полотенце. На мой удивленный вопрос они, нимало не смутившись, отвечали, что проверяют, сварилось ли мясо, и снова опустили его в котел. Сделав вид, что поверил им, из кухни после этого я ни на минуту не отлучался до самой раздачи.
Свободное копирование
