авторов

1427
 

событий

194041
Регистрация Забыли пароль?

На Алтае - 12

01.05.1872
Барнаул, Алтайский край, Россия

IV

Весна. -- Нетерпение охотников. -- Зажоры. -- Путь по черепу. -- Топтуны. -- Незнание глухариных токов. -- Рыбаки. -- Ночевка у рыбака. -- Рассказы и воспоминания старика. -- Плывущая змея. -- Клев змеи

  

   Что такое весна на Алтае?.. Конечно, многие скажут: "Как что?.. Весна, как и везде весна! Это такая желанная гостья, которую все от мала до велика ждут с нетерпением, а в особенности рыбаки и охотники, у которых все снасти и ружья давным-давно приведены в порядок, и дело только за тем, чтоб живительное весеннее солнце распалило снеговой саван и, согнав с реки толстый лед, дала простор погулять рыбе; а пошевелив всю перелетную дичь с юга, пригнало ее в наши отогревающиеся Палестины". Что верно, то верно, и я, конечно, того же мнения; но дело в том, такова ли весна на Алтае, как и везде? Вот тут и приходится сказать -- нет: а за этим "нет" волей-неволей надо побеседовать, потому что одно слово отрицания ничего еще не выяснит.

   Положим, что весеннее солнце Алтая, как и везде на той же параллели, греет одинаково, а край этот, как изображающий собой нагорную возвышенность, находится еще ближе к солнцу, но выходит так, что у Барнаула широкая Обь вскрывается, или, как говорят, расходится, обыкновенно только около 10 или 15 апреля, а бывает еще и гораздо позже, тогда как все российские реки этой параллели вскрываются с половины марта; следовательно, разница не малая. Но дело и не в этом, а в том, что на Алтае страшная масса снегов не скоро поддается лучам солнца и долго поддерживает низкую температуру в воздухе; а все дороги целого края почти недоступны чуть не до самого мая. Вот это последнее обстоятельство и есть настоящее отравление для всего охотничьего мира. Недоступность дорог нередко держит охотников дома даже тогда, когда перелетная дичь успеет уже отдохнуть и снова готовится к дальнейшему путешествию, а своя, туземная, уже вдоволь натоку-ется.

   И действительно, выходит так, что охотники волей-неволей слушают только рассказы кое-как пробравшихся крестьян, которые говорят, что давно уже видели лебедей, гусей, уток и что косачи бормочут повсюду. Конечно, страшная досада закрадывается в душу каждого истого охотника, и он решается попробовать! Но как и на чем ехать -- вот беда! Понятно, что наводятся возможные справки и терпение лопается; охотник собирает все необходимое и, запасшись шубой, на санях или на колесах отправляется куда-нибудь недалеко; но -- глядишь, подлый зажор чрез какую-нибудь речушку или крутой ложок не пропустил даже и к этому недалеку, и взбешенный Немврод не солоно хлебавши возвращается домой.

   Но бывает и еще того хуже, если он поупрямится и захочет все-таки пробраться через этот проклятый зажор, потому что, заехав в него, он или искупается в снежной воде, или засядет так, что ни взад ни вперед; и вот приходится так или эдак добывать экипаж. В конце концов невыгоревшая поездка проклинается на все корки, и нередко финалом такой попытки является простуда, а иногда что-нибудь и посерьезнее.

   Конечно, не удовольствовавшись такой беседой, вы спросите -- да что же за штука, этот проклятый зажор? А вот извольте послушать: зажор является весной там, где в каком-нибудь логе глубокий снег не успел еще стаять, но уже осел и кажется пустяшной посиневшей пеленой; но под ней скопилась вода, которая и ждет только того, чтоб скопиться еще и прорваться по склону, тогда как с боков этой пелены снега уже нет и давно видна земля или пожелтевшая с осени трава, а на дороге даже пыль. Словом, зажор это ужасно подлая и предательская штука, а тем более когда он узок, но глубок. Объехать его некуда либо невозможно, а он словно нарочно кажется такой пустяшной преградой и точно говорит: не бойтесь и поезжайте смелее, я уже истлел и вас не задержу! И вот вы решаетесь, кричите на коней, машете кнутом и с маху влетаете в зажор... Уфф!! и глядишь -- на первых же саженях под экипажем сгрудило весь жидкий, взявшийся водой снег; а лошади, проскочив до боков, забились, запрыгали на одном месте и, не имея сил выхватить экипажи, стали или еще того хуже -- легли!.. Вы только что до этого ухали, кричали, понукали -- и вдруг при такой оказии сами невольно говорите или, лучше сказать, произносите -- тпру!! Вот тут и извольте воевать, сидя в повозке и не имея возможности даже выскочить на сухое и крепкое место!.. Вот те и попробовали!.. Встретили весну!..

   Словом, тут надо держать ухо востро и доверяться не следует; а самое лучшее отпрячь коня и, сев верхом, попробовать. Если зажор жидок и неглубок -- тогда и с Богом; а если наоборот -- лучше заворотите оглобли и отправляйтесь домой или пробуйте попасть на другое место, чтоб удовлетворить своему первому непреодолимому побуждению поохотиться после такой долгой зимней спячки.

   Конечно, в южной части Алтая весна входит в свои права несколько ранее, но и тут не будет редкостью, если зажоры пролежат до 20-х чисел апреля. Что касается черневых и таежных участков, то в них сообщение еще затруднительнее, потому что, помимо зажоров, и самый путь чрезвычайно долго лежит под снегом, а из. пробитой зимой дороги остается неприглядный почерневший гребень -- череп, как здесь называют, по которому ни идти, ни ехать почти невозможно, потому что конь проваливается на каждом шагу, а пешехода если и держит, так надо быть акробатом, чтоб, выворачивая ноги внутрь или наружу носками, пройти по такой штуке несколько верст. Идти же или ехать сбоку нечего и думать; тут лежит иногда еще двухаршинный снег до того рыхлый и взявшийся водой, что вы, как говорится, запутаетесь и вымокнете на первых же шагах. Для возможного путешествия остаются одни лыжи, но и на них доступна ходьба только по приморозу, т. е. ночью либо рано утром, до обогрева. Бывали примеры, что в случае нужды переходы в 20 или 30 верст, как это обыкновенно и бывает между так называемыми этапами, или кордонами, люди шли три и четыре дня, ночуя, так сказать, днем у разведенного огня.

   Зимою на таежных золотых промыслах после каждой большой кити (пороши), чтоб иметь возможное сообщение и не потерять с осени пробитый путь, посылаются особо люди на известных и пригодных к тому лошадях топтать дорогу, что и делается от кордона до кордона, иногда более сотни верст на счет промысла (прииска) -- иначе он может остаться в безвыходном положении до весны и иметь сообщение разве только на лыжах. Конечно, такое топтание стоит не дешево и делается в силу необходимости. Что касается пригодности лошадей для такой работы, то тут выбираются такие, которые и в глубоком снегу бредут тихо и ровно, не торопясь, насколько хватит их силы. Другие же, чуть снег выше колена, начинают скакать, падать или просто лягут, так что их самих приходится выручать силой. Лучших же пригодных лошадей берегут, дорожат ими и называют топтунами. Такие лошади неоцененны и летом, при проездах по болотистым тундрам.

   И вот, мне кажется, такая невозможность путешествия ранней весной и есть одна из главных причин того, что на Алтае не знают глухариных токов!.. Не считайте это абсурдом и верьте, что алтайские промышленники не имеют понятия об охоте на глухарей весною и потому рассказывают о спаривании этой дичи такую ерунду, что и слушать тошно. Прожив в Сузунском заводе 11 лет, я несколько раз просил местных и окрестных охотников отыскать глухариный ток, за что давал им 5 р., и никто из них не взялся не только найти ток, но и подумать об этом, потому что, по их убеждению, таких токов нет -- значит, и искать нечего.

   На все мои доводы они только ухмылялись и, разводя руками, говорили:

   -- Нет, барин, токов мы не знаем, да он и не токует, а просто собирает слюну, где набросает копалуха (глухарка). Вот, примером сказать, косач -- тот действительно слетается к одному месту и бормочет; да и то ноне хитрить стал -- токует вразнобой.

   -- Ну хорошо, так что же, по-вашему, значит, и он только бормочет да слюну собирает, так, что ли?

   -- А кто его знает, мы эвтаго не видали, да и того, чтоб он с маткой топтался, тоже не уприметили.

   Тем обыкновенно и кончались мои исследования, и я все-таки в течение 11 лет ни одного глухариного тока около Сузуна чрез местных охотников не нашел; а искать самому не удавалось, потому что в это время всегда приходилось сильно хлопотать по заводу, кончая плавку и подготовляясь к встрече весеннего напора воды и пропуска льда.

   Знают ли глухариные тока в Южном Алтае, мне неизвестно, а по сбивчивым отзывам других утвердительно сказать не могу.

   Вот в этом случае невольно вспомнишь Забайкалье, где и весна совсем иная, и каждый охотник знает в своем районе все глухариные тока наперечет. Там их посещают уже в начале марта и кончают около мая. Даурская весна приходит несколько раньше, а доступ во все заповедные места возможен не только весною, но и во всякое время года, потому что снег не велик и стаивает уже в марте, особенно в южной части Забайкалья.

Опубликовано 05.04.2021 в 21:33
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: