"Тихий" убийца

   "Тихий" убийца

   Больные лейшманиозом для окружающих не опасны. Поэтому со временем их стали госпитализировать и в детские соматические отделения наших областной и городской больниц.

   Однажды в больнице мама больного ребенка пожаловалась мне. Они здесь всего третий день. Диагноз лейшманиоза пока под вопросом. Медсестры измеряли температуру обычно только утром и вечером. Но в это время у ее ребенка часто были нормальные цифры. А она видит, что днем, обычно два или три раза, жар появляется, потом спадает. Нас еще зав. отделением Ф. Чун Сюн научил: при подозрении на лейшманиоз назначать измерение температуры каждые два часа в течение нескольких дней. В таком случае будет видна реальная картина, очень типичная для этой болезни. Дело в том, что часто наблюдается два пика ее повышения в течение дня. Передал ее слова лечащему врачу, поменяли график измерения. И сразу же "ненормальная" температурная кривая обратила на себя внимание. Так что мама того ребенка была права.

   Дети с заболеванием, подозрительным на лейшманиоз, поступали зачастую уже в поздние сроки. Болезнь развивалась, чаще всего, почти незаметно и постепенно. Ребенок не сильно температурил, худел, бледнел, но все эти симптомы далеко не всегда обращали на себя внимание родителей.

   Помню типичный разговор с мамашей:

   - Ребенок долго болеет?

   - Неделю.

   - У вашего ребенка уже увеличена печень, и селезенка вот уже чуть не до пупка.

   Значит, месяца два-три, если не больше, уже болеет.

   - Кайдам (Не знаю). Вот горячий стал эту неделю, я позвала доктора.

   - А что, до этой недели был совсем здоров?

   - У меня детей много, все шумят. А этот сидел в углу, тихо игрался, молчал, часто просто лежал или спал. Не шумит, я рада.

   - Кушал хорошо?

   - Плохо кушал. Похудел даже. Раньше много бегал. Давно не смеется.

   В подобных запущенных случаях не всегда высокая, но колеблющаяся, температура могла держаться неделями и месяцами. Развивалось малокровие, падал общий иммунитет. Смерть, чаще всего, наступала в результате осложнений. Сложно сказать, сколько детей мы теряли из-за того, что сельские медики далеко не всегда могли разобраться в диагнозе. Я называл лейшманиоз "тихим убийцей".

   У здорового человека печень или селезенку не прощупаешь. Но для этой болезни как раз характерно заметное увеличение их размеров. В медицинском училище, где я преподавал, и на сельских участках, всегда говорил, показывал и учил выявлять эти очень важные признаки. Помню, однажды в областную больницу бабушка из далекого аула привезла внучонка. Я зашел к ней в палату посмотреть ребенка, а бабушка мне пожаловалась: "У него в животе камень. А наш аульный доктор сказал, что я выдумываю. Даже ругал меня. Я сама села на поезд и сюда приехала". Даже внимательная бабушка обнаружила увеличенную плотную селезенку...

   Периодически специалисты проводили анализ работы конкретных больниц и санэпидстанций. Итоги обсуждали на служебных совещаниях или конференциях. Конечно, подобные "разговоры по душам" определенный эффект давали. Местные медики на какое-то время начинали больше обращать внимание на качество и итоги   своей работы. К тому же, это была и учеба. Мы никогда не стремились лишь бы отругать кого-то за недостатки. По ходу учили, объясняли, помогали.

   В частности, этот принцип исповедывал и я, в данном случае, по сложной проблеме выявления и диагностики висцерального лейшманиоза. Медик на уровне сельского медпункта и участковой или, даже, районной больницы мог только подозревать этот диагноз. Но именно на этом и спотыкались многие. Послушал легкие, поставил диагноз, например, пневмонии, и успокоился. И упустил другие симптомы.

   Выше я уже написал, как аульная бабушка нашла у своего внука "камень" в животе...

   Для клинического подозрения нужны были хотя бы осведомленность, умение учитывать   и анализировать симптоматику и просто элементарная добросовестность в работе. Вот и приходилось всё время учить, объяснять, иногда и ругать. Цель была одна - научить местных медиков хотя бы не забывать об этой опасной для детишек болезни.

   Приведу короткую запись от 8 апреля 1977 года из своего старого дневника: на медицинском Совете в Кармакчинской районной больнице слушали о работе медпункта совхоза "Чапаев". Я в выступлении отметил проблему раннего выявления больных лейшманиозом. Из совхоза дети с подозрением на это заболевание ни в райбольницу, ни   в Кзыл-Орду не поступали. В то же время, например, в прошлом году, умерли трое детей в возрасте до одного года. Родились и жили они в период возможного заражения.

   Диагноз о причине смерти всем выставлен участковым медработником. Нельзя было исключить, что среди них не было случаев заболевания висцеральным лейшманиозом.

   В амбулаторной карте я не нашел, например, указаний о состоянии печени и селезенки. Важно было помнить, что совхоз находился в зоне природного очага этой инфекции.