"Доктор Чун Сюн знает"...

   "Доктор Чун Сюн знает"...

   Кое-кто из более наблюдательных и опытных сельских медиков посылал детишек в Кзыл-Орду, в областную больницу. К врачу Чун Сюну Фушановичу. Знали они, этот "взрослый" инфекционист, без разговора ложит в свое отделение детишек, которые болеют непонятно чем.

   "Доктор Чун Сюн знает", - говорили они мамашам или бабушкам, посылая их с больными детьми в город. И писали направления на клочках бумаги. Без диагноза. Без описания истории болезни. Просто писали: "Кзыл-Орда, областная больница, инфекционное отделение, к Чун Сюну".

   Для Чун Сюна эта странная и непонятная болезнь, длившаяся иногда многими неделями и месяцами, давно уже перестала быть загадкой. Он делал пункцию костного мозга, готовил мазки, и долгими часами, чаще по вечерам (днем было полно больных), мог сидеть за микроскопом в поисках виновников болезни.

   Если больной поступал не в предсмертной стадии, это давало большой шанс на успех лечения. Но происходило это только в областной больнице, у Чун Сюна. Да, вот такая болезнь - или пан, или пропал.

   Из воспоминаний Чун Сюна

   Начал я с лейшманиоза и наплыли эпизоды из рассказов Чун Сюна. Мне очень повезло работать с ним в инфекционном отделении областной больницы и в отделе паразитарных болезней областной санэпидстанции. О себе он рассказывал, когда было время и настроение, я - слушал. Теперь жалею, что не записывал. Пока не забыл, поведаю хоть малую толику из тех экскурсов в его молодость.

   Еще мальчишкой он убежал из голодного Китая в Советскую Россию. Слышал, там, в России, много хлеба. Попал в детский дом в Казахстане (в Кзыл-Орде). Рано понял, что всё зависит только от него самого.

   Он много рассказывал мне о своем детдомовском детстве. Записали пацанов в комсомол, они по своему пролетарскому безродительскому статусу подходили вполне на роль строителей новой жизни.

   - А что вас в комсомоле делать заставляли?

   - Что мы соображали тогда? Дали нам, пацанам, в руки винтовки и погнали по аулам раскулачивать баев. Что сейчас вспоминать? Хорошего мало было. Мы насмотрелись...

   - А в детдоме хоть кормили?

   - Голодные всегда были. Это помню. Потому мы и промышляли, где могли. Даже однажды я прибился то ли к бандитам, то ли к ворам. Чем они занимались, не спрашивал, но они иногда меня кормили, вот и заходил туда. Однажды я был у них в доме. Вдруг вбежал какой-то парень, говорит хозяину, за ним милиция гонится, надо быстро спрятать пистолет. Растерялись они, куда девать его? А я тут голос подал. Предложил - знаю, как спрятать. Удивились, но отдали мне пистолет. Я его положил на стол, на самом виду, и своей кепкой прикрыл. И тут милиционеры вбежали. Начали всё ворошить, а на мою кепку и не смотрят. Так и ушли. Эти воры мне потом сказали - пацан, когда надо, всегда приходи, для тебя всё сделаем. А мне что, лишь бы поесть, больше тогда ничего не надо было...

   И когда я начинал ему говорить о своих проблемах, например, с начальством, он в присущей ему категоричной форме учил меня:

   - Представь, что работаешь в джунглях Африки. Делай своё дело и ни на кого не обращай внимания.

   По разнарядке из детского дома послали его учиться в Москву. Попал сначала в институт цветных металлов. Но ушел оттуда и выбрал медицину. В 1937 году он окончил 1-й Московский медицинский институт. На работу приехал в Кзыл-Орду. Мечтал стать хирургом. Но жизнь и главный врач областной больницы сделали его сначала временно

   (в военные годы сыпняк и прочие "заразы" свирепствовали вовсю), а потом и "навсегда" инфекционистом.

   К слову, Чун Сюн после института попал сначала в Казалинский район нашей области, где его назначили на "высокую" должность заведующего участковой больницей. Приведу один из рассказанных им эпизодов, из которого виден и характер человека, и тогдашние жестокие времена. Больничка была бедной, многого не хватало. Молодой доктор не захотел с этим мириться и отправил своего завхоза в районный отдел здравоохранения с заявкой на кучу всего неотложного.

   Там, конечно, посмотрели косо на "аппетиты", и сказали: денег нет.

   В таких случаях говорят, не на того нарвались. Чун Сюн дал новое поручение своему завхозу - ехать в район и взять в магазине счет на самый дорогой бюст Сталина. Кто бы в 1937-м осмелился не оплатить такую необходимейшую вещь для больницы? В Казалинске не осмелились. Оплатили. Бухгалтерия райздравотдела осталась без денег.

   - Но с тех пор, - смеется Чун Сюн, - все мои счета на хозинвентарь и другие нужды оплачивали беспрекословно. - Сволочей и нахалов надо учить, - любил он повторять.