На фото: Дикие тюльпаны в песках Кызылординской области. Благодаря им ранней весной барханы расцветали счастливой улыбкой возродившейся жизни. (фото: http//meteocenter.hut1.ru/).
И в пустыне - своя природа
Но что всегда поражало - это природа. Казалось бы, пустыня. В жаркое время она замирала. Но к вечеру и с наступлением темноты все вокруг начинало шелестеть, шуршать, двигаться. Вся живность выходила на кормежку. Но вскоре пески начинали терять накопленное за день тепло, становилось прохладно.
Особенно фантастично было, коль ночлег заставал где-нибудь в юрте чабана. И если днем не знал куда деваться от жары, и беспрерывно сохло во рту, то ночью спать без теплого одеяла было нельзя. А ночью - тишина. Только беспрерывное стрекотание цикад над просторами земли, будто все вокруг занято ими одними. Вверху только звезды. На земле только цикады. Между ними - космическая тишина. И - мы.
Сочетание этой притаившейся тишины, шуршания на земле ночной "живности" и "музыки" цикад вокруг создавало необычную фантасмагорию твоего пребывания в другом мире. И всегда в таких случаях хотелось смотреть на звезды. Они были намертво приклеены к небу, а небо у нас было постоянно безоблачным. Не случайно в наших местах и космодром построили. И звезды перемигивались, и растилался вокруг безбрежный космос, и все трудности дня трудового куда-то растворялись, и "готов был
на подвиги".
Хозяева выносили кошму из юрты, можно было лечь на нее и смотреть в небо. И Млечный путь разлитым по небу молоком мерцал, и звезды искрились в далекой тишине. И если долго смотрел в это фантастически безбрежное море звезд, то начинало казаться, что это ты плывешь среди них, а они кружат и кружат, и плыть тебе среди них или с ними еще долго-долго. Не бывал известный русский поэт Ф. И. Тютчев в наших песках. И на звезды он смотрел где-то в других краях. Но мы вместе с ним плыли в звездном море:
Небесный свод, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины, -
И мы плывём, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.
Ф. И. Тютчев, 1880
У Карла Сагана я вычитал такую фразу: "Бушмены, живущие в пустыне Калахари в Ботсване, имеют свое толкование Млечного Пути, который в их широтах часто поднимается прямо над головой. Они называют его "спинным хребтом ночи", как если бы небо было огромным животным, внутри которого мы живем. Их объяснение делает Млечный Путь полезным и понятным. Племя считает, что он поддерживает ночь, что, если бы не он, осколки тьмы упали бы вниз к нашим ногам. Очень изящная идея" ("Космос" 2005).
И еще добавлю фразу из этой книги: "греческая религия объясняет, что молоко, брызнувшее из груди богини Геры, окропило небо. Этой легенде мы обязаны названием "Млечный Путь". Между прочим, казахи называют Млечный путь "Птичьей дорогой". Казахстан ведь, думаю, можно назвать, без натяжек, страной перелетных птиц.
"Больше всего японцев поражает то, что в Казахстане - огромные просторы и никого нет. Мы едем на машине - огромное открытое пространство и ни души. И еще они поражены были видом нашего звездного неба над степью. Особенно их удивил Млечный путь, они такого не видели никогда в Японии" (www.kazakh.ru/news/articles/).
Но Млечный путь - на небе. А здесь, внизу, романтика пустыни. Мне она очень нравилась. Я себя всегда прекрасно чувствовал в песках, хоть днем, хоть ночью...
А весенние тюльпаны на барханах? Не броские и не развесистые, как в саду, но красивые и нежные. Даже не верилось, что такое природа может создать из песка и на песке. Век их был недолог, жара и сухость быстро губили эту красоту. Но они успевали порадовать взор путника или чабана и, оставив наследство на следующий год, тихо уходили в небытие. Как, впрочем, и всё остальное разнотравье. К лету многое побуреет и засохнет...
В какой-то год весна оказалась ранней. То ли солнце свою печку сильнее натопило, то ли северные холодные ветры пораньше в отпуск ушли, но потеплело, и все обитатели песков это почувствовали. Апрель еще не успел перелистать листки календаря своей первой декады, но всё на земле и под землей зашевелилось, вспомнив, что жизнь-то налаживается и пора браться за дела житейские. Попал я в эти, оживающие от зимней спячки, пески не из желания полюбоваться весной природы, а по долгу беспокойной своей службы. Обязательные обитатели чужих нор, клещи, тоже отогрелись и начали свою "расплодную" кампанию, для чего кинулись они кровь сосать на теплокровных. В эти места уже и чабаны со своими отарами прикочевали.
И где-то в самом начале апреля одному из чабанов достался зараженный клещ. Присосался незаметно (сколько раз и я во время подобных поездок снимал с себя присосавшихся клещей, обнаруживая их совершенно случайно), напился крови, да со своей слюной успел передать и вирус. Заболел чабан, если не ошибаюсь, седьмого апреля, в нашей практике это был самый ранний случай заболевания смертельно опасной крымской геморрагической лихорадкой. Потому я и попал в середине апреля в ту весеннюю природу.
О работе еще будет время рассказать. Больного чабана отвезли в больницу. На участке всё спокойно. Всех посмотрел. Со всеми поговорил. Больных нет. Значит, есть немного времени, пойду побродить по ближним барханам, не каждый год выпадают такие ранние командировки "в природу", да еще на юг. Под кустом тамарикса (джингиля) на солнечной стороне увидел двух больших черепах. Лежат рядышком на поляночке. То ли отогреваются после осенне-зимней спячки, то ли молча в любовь играют перед главным "аккордом". Зелено стало вокруг, пусть пока и не очень густо, но им о потомстве уже подумать надо. Будут они сейчас с утра до вечера отъедаться. Жара летняя наступит, они в норах под землей попрячутся до следующей весны, так что жира запасти надо достаточно.
А я спешу букет тюльпанов нарвать и с попутным товарищем передать домой. У дочки как раз день рождения, да и жене в радость будут. Привет из весенних песков!
Свободное копирование
