В четыре с половиной года я не отдавал себе отчета, что в первые же месяцы войны потерял на войне отца. Я был, как писал раньше, поздний ребенок -- 2 октября 1941 г. папе должно было исполниться 46 лет, совсем не возраст для рядового бойца. Он ничего не видел без сильных очков и имел "белый билет" -- полное освобождение от военной службы. Но в общем патриотическом порыве он счел гражданским долгом не прятаться в тылу или идти в армию, скажем, корреспондентом, а без раздумий пошел добровольцем в народное ополчение. Ополченцы близко не могли представить себе, чем обернется их участие в обороне Москвы.
Должен сразу оговориться, что тема Отечественной войны мучительна для меня так же, как и для миллионов соотечественников. С одной стороны -- это величайшая победа народа моей родины над фашистской чумой. Это величайший вклад всех народов СССР в историю ХХ века. С другой стороны, многие страницы войны -- кровавая история злодеяний преступного сталинского режима. Я не историк и не берусь судить, что было наиболее ужасным для страны при Сталине: рабский ли труд великих строек ГУЛАГа вроде канала имени Москвы, коллективизация с преднамеренным созданием голодомора и людоедства, катынское дело, блокада Ленинграда по вине Жданова, выселение жителей Крыма и народов Северного Кавказа, расправа над бывшими советскими военнопленными. Тем не менее для меня бесспорно, что в том же ряду сталинских злодеяний должна быть названа гибель московского народного ополчения. Верховный главнокомандующий не умел воевать, терроризировал сервильный генералитет и освоил азы военного дела лишь после нескольких сокрушительных поражений с многомиллионными людскими потерями.
Впервые о создании народного ополчения было упомянуто генералом армии Г.К.Жуковым (1896-1974) на совещании в Ставке 26 июня 1941 г. Он предложил создать из нестроевого ополчения 2-3 армии. Этот вопрос обсуждался той же ночью в Кремле в присутствии С.К.Тимошенко (нарком обороны), А.С.Щербакова (партийный лидер Москвы), В.П.Пронина (председатель исполкома Моссовета). По мысли Жукова, ополчение предполагалось использовать в случае необходимости для непосредственной обороны Москвы. В процессе двухмесячного обучения оно должно было участвовать в строительстве оборонительных рубежей под Москвой. Все эти сведения я легко нашел в интернете.
Ночью 30 июня в Кремле состоялось новое совещание по вопросу ополчения, и с согласия представителя Государственного Комитета Обороны (ГКО) В.М.Молотова его создание было предрешено. В ночь на 2 июля ЦК ВКП(б) поручил местным партийным организациям возглавить формирование народного ополчения, и в тот же день Военный Совет Московского военного округа принял Постановление о добровольной мобилизации жителей Москвы и области в народное ополчение. В Москве план мобилизации составлял 200 тысяч человек, в области -- 70 тысяч человек. Ими планировалось укомплектовать 25 дивизий.
Постановление No 10 "О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения" было принято ГКО 4 июля 1941 г. на вторую неделю войны, задолго до того, как гитлеровские войска стали реально угрожать городу, и оно узаконило инициативу партийных органов. Главным проводником свежеиспеченного решения был один из сталинских подручных Александр Сергеевич Щербаков (1901-1945), кстати, родной брат жены другого такого же -- Андрея Александровича Жданова (1896-1948).
Щербаков был кадровым идеологическим аппаратчиком, с 1932 г. работал в центральном аппарате ЦК ВКП(б). После создания в 1934 г. Союза писателей, формальным главой которого был Горький, Щербаков по совместительству занял должность первого секретаря Союза, отвечая за все хозяйственные, кадровые и политические решения. На волне "Большого Террора" в 1938 г. он стал первым секретарем Московского областного и городского комитетов ВКП(б), т.е. сталинским опричником по Москве. С 1939 г. он член ЦК ВКП(б) и с марта 1939 г. -- член Оргбюро ЦК. С 4 мая 1941 г. он секретарь ЦК ВКП(б). Хрущёв в мемуарах называл характер Щербакова "ядовитым, змеиным".
В интернете я нашел письмо тов. Сталину П.И.Сидорова (член партии с 1908 г.) об инициативе партийных органов по формированию дивизий народного ополчения:
"... Нужно срочно дать указание [определить] роль народного ополчения, задачи, обязанности и порядок комплектования. Если это "добровольцы для сражения с врагом" -- нужно сделать так -- распустить всех без исключения и вербовку добровольцев вести через военкоматы, не допуская хвастовства %%... Нам нужна армия, а не сброд из художников, профессоров с геморроями, сердечными болезнями и различными старческими недомоганиями. Запретить принимать в данное время вообще всех лиц (даже и действительных добровольцев) старше 45 лет в ряды РККА за исключением командного и начальствующего состава. ...оставить в покое всех тех, кто по возрасту уже болен и немощен. Тех, кто внес %% хвастовство в серьезное дело -- нужно взять в работу, чтобы они поняли, что нельзя теперь вредить. Враг у ворот..."
Письмо П.И.Сидорова было зарегистрировано 8 июля. Возможно его по должности читал Щербаков. Но последнего занимало совсем другое. Ведущим помыслом Щербакова было угадать мысли Сталина и угодить ему. Уже на четвертый день после принятия решения об ополчении -- 7 июля -- Щербаков рапортует вождю, что ополчение сформировано. Было набрано около 140 тысяч нестроевиков, и вместо 25 дивизий из них было укомплектовано 12 дивизий. Приказом командующего Московским военным округом от 9 июля 1941 г. все дивизии народного ополчения отведены на 30-40 км от Москвы. Задачи: боевая подготовка и знакомство с местностью, где придется в случае надобности вести боевые действия. В реальности у ополченцев не было подготовки, не было обмундирования, практически не было оружия.
