После своей женитьбы отец мой вышел в отставку и возвратился с молодой женой своею в Малороссию, в деревню Обуховку, где жила мать его. Старуха приняла очень холодно третью невестку, несмотря на ее ангельскую душу, на кротость характера и на чудную красоту; старуха не любила ее потому единственно, что она была русская, и не называла ее иначе, как "московка". Узнала же цену ей и полюбила ее только тогда, когда, оставшись одна в деревне и будучи разбита параличом, жила, можно сказать, только заботами и неусыпным попечением матери моей, которая ни на минуту не оставляла ее до смерти.
Старший сын ее, Николай Васильевич, переехал в то время жить в другую деревню, куда по смерти перевезен и прах матери его. Она умерла, оставив ему лучшие, по количеству и удобствам, земли, имения, все движимое свое богатство, драгоценные камни, жемчуги и серебро, из коего семействам Петра Васильевича и отца нашего не досталось ничего. Несмотря на то, они уважали всегда Николая Васильевича, как старшего брата, и во всех важных случаях жизни прибегали всегда к его советам.
Имение братьев, Петра Васильевича и Василия Васильевича, оставалось до смерти их нераздельным. Отец мой желал только, чтобы чудная деревня Обуховка принадлежала ему, и впоследствии говорил нам, что если бы она ему не досталась, то он решительно оставил бы отечество, переселясь в Америку....
Всем известно, что Малороссия считается одним из лучших краев России, по умеренному климату своему, по богатой растительности и по живописным местоположениям, в особенности там, где протекает Днепр или быстрая, прозрачная, извилистая река Псёл, правая сторона которого возвышается везде крутыми берегами и горами, покрытыми разнородным лесом, ущельями разноцветных глин и часто столетними дубами; левый же берег, почти везде плоский, широко расстилается зелеными лугами и рощами.
В одной из тех местностей на правом берегу Псёла, на уступе горы, покрытой многосенным лесом, стоит еще о сю пору тот небольшой дом, крытый соломою и защищенный от севера горою, который так хорошо описывал отец мой в стихотворении своем, начинавшемся так:
Приютный дом мой под соломой,
По мне,-- ни низок, ни высок;
Для дружбы есть в нем уголок;
А к двери, знатным незнакомой,
Забыла лень прибить замок.
Из окон дома этого открывается даль верст на двадцать, покрытая лугами, селениями, отрезанными вдали, как ленты, полосою желтого песку. При всходе солнца или при лунном свете этот вид очарователен: особенно когда луна проводит блестящий и трепещущий столб свой в реке, у подошвы горы, осененной густым лесом, при шуме мельниц, как при вечном шуме водопада, и при свисте соловьев, наполняющих воздух своим пением.
При всякой перемене времени года изменялись и виды этого очаровательного места. Весною, когда снег начинает таять и когда с вершин ущельев и гор при блеске солнечных лучей сбегали журчащие ручейки, вид в несколько дней изменяется: река выступает из берегов своих, луга верст на шесть покрываются водою и представляют вид моря, с голыми деревьями, отдающимися в воде в виде мачт. Иногда, при тихой погоде, картина эта представляет вид обширного зеркала.
С уменьшением воды открываются в разных местах зеленые острова, над которыми слышно иногда громкое пение жаворонков, чириканье разных весенних птиц и где в то же время показывается изредка заблудший скот, питающийся с наслаждением свежею и мягкою травою. Но когда река войдет в свои берега, то луга покрываются высокою, усеянною цветами травою, деревья и рощи зеленеют, колеса мельниц зашумят своим водопадным шумом и каждый раз напоминают стихи отца моего, где он говорит:
Там двадцать вдруг колес вертятся,
За кругом поспешает круг,
Алмазы от блестящих дуг,
Опалы, яхонты дождятся;
Под ними клубом бьет жемчуг.
Там призрак счастья движет страсти,
Кружится имя целый свет;
Догадлив, кто от них уйдет,--
Они все давят, рвут на части.
Что им под жернов попадет.
Площадь перед мельницами покрывается съездом сотен телег с мешками хлеба и толпой народа, трудящегося в поте лица. Вечером эта картина еще более оживляется огнями, которые раскладываются обыкновенно людьми для ужина в разных местах по берегу реки.
В летнее же время рабочие показываются на лугах, с блестящими косами своими, и воздух наполняется их национальным пением. В несколько дней луга покрываются богатыми копнами и скирдами сена и представляют глазам изобилие и плодородность этого благословенного края.
Но трудно изобразить картину осенью, когда при теплом и умеренном воздухе деревья покрываются разноцветными листьями и плодами, а поля золотою жатвою! Как тогда великолепен вид с вершины горы на эту обширную и разноцветную долину!
Зима даже имеет там свою прелесть; вид ее великолепен в то время, когда, при блеске солнечных лучей, деревья, как напудренные, покрываются блестящими искрами инея и когда мчишься иногда на чудной тройке, в санях, между сверкающим белизною лесом, по гладкому льду извилистого. Псёла.
