5.01.50. Чет. Прибыл в Новочеркасск. Опоздание - сутки. Докладываю командиру эскадрильи о причине опоздания.
- Знаю. Радио раньше тебя об этом доложило, - говорит комэск.
Угощаю друзей мандаринами. Сам на них смотрю с отвращением. Рассказываю о Сочи. Это всем интересно. Завидуют.
Ребята, приехавшие из Украины рассказывают, что там идёт настоящая война с отрядами националистов. К этому привлекают даже курсантов из училищ.
6.01.50. Пят. Засели в классы на занятия по теории. Это до весны, до сухих дней, когда аэродром станет пригодным для полётов.
У столовой Коля Афанасьев шутит над Гусляковым:
- Поэт, и что ты за мужчина. Плечи узкие, грудь впалая.
- Для мужчины главное не грудь, а иное, - смеётся Гусляков.
- А что у тебя иное широкоплечее?
- Во всяком случае не впалое.
7.01.50. Суб Старшина, осматривая утром наш внешний вид, спрашивает у Журбы:
- Ты сегодня брился.
- Брился!
- Плохо. Иди ещё побрейся и становись ближе к бритве, чтобы она под корень срезала твою щетину.
8.01.50. Вос. Ходил на танцы в «чудильник» Танцевал с очень скучной девушкой. Иконное лицо, сухая душа. Говорю Ефремову:
- Иди ты, пригласи эту мумию.
- Она, наверное, святая. А мне податливая нужна.
Ей бы, этой «мумии», немного веселости лица и свежести души, стала бы покорительницей сердец. Вечером сложил о ней стихотворение «Иконная».
Мне стало страшно, Боже,
Когда увидел Вас.
Какая сухость кожи!
Какая вялость глаз!
Стояла вы иконная.
Не женщина... Предмет.
От мира отрешённая,
Не отражая свет.
Лицо, как холод инея,
Черствеющий овал.
Но линии! Ах, линии!
Таких ещё на знал.
Ну, просто идеальное
Изящество в чертах.
Всё тонкое, овальное,
Но бледность на устах.
Схватить бы мне вас надо
И поцелуем крепким
Изгнать тоску из взгляда,
Кровью наполнить клетки.
Вдохнуть вам жизнь и силы,
Стряхнуть с души застой
И вы бы всех скосили
Своею красотой.
Свободное копирование
