Во втором классе на одной парте со мной сидели Приезжев, Шулешев и Хомутов. Все трое давно покойники.
Шестнадцать лет, до выхода отца в отставку, семья наша жила на Мартыновской улице в доме Удельной конторы. Мы занимали казенную квартиру в бельэтаже. Сын управляющего Контрольной палатой, Коля Алфераки, был моим лучшим приятелем. Жил он над нами. Двор и сад всегда кишели мальчишками. Меня они приняли недружелюбно, обманывали и подводили под неприятности, пользуясь моей деревенской простотой.
Сижу я, маленький институтец, у окна. Из подъезда важно выходит Алфераки, такой же маленький гимназист с огромным греческим носом. Издали он торжественно показывает мне пятак. -- "Куда?" -- "На Мытный двор". На Мытном дворе продавались сладости.
Второй помощник управляющего Удельной конторой Николай Карлович Эгер, лысый веселый старичок, из бывших кадет Лесного корпуса, женат был на дочери декабриста Пейкера, Аделаиде Михайловне. Детей у Эгеров не было; они горячо любили друг друга и жили душа в душу. А. М., полная спокойная дама, сама отбирала к обеду по зернышку гречневую крупу, так же тщательно готовились и прочие блюда. В комоде хранилась погребальная одежда А. М., от савана до башмаков. -- "Когда я умру, Коля растеряется и не будет знать как меня одеть, а тут без хлопот, все готово". Н. К. однажды, у нас на елке, лихо прошелся русскую с няней и подарил потом своей даме рубль. Эгеры брали меня в ложу на модную тогда пьесу, "Мадам Сан-Жен". Через год они уехали в Сибирь; там А. М. вскоре скончалась от удара и Н. К. женился на молодой девушке.
Вскоре по переезде, осенью, кто-то позвонил к нам в квартиру. Я отпер. Господин, до бровей закутанный в шарф, передал мне визитную карточку: Александр Серафимович Гациский. Это был знаменитый нижегородский этнограф-летописец и историк, первый председатель нашей Архивной комиссии.
Мой дядя, доктор медицины, Илья Яковлевич Садовский жил на Тихоновской улице с обеими бабушками и с сыном Колей, гимназистом шестого класса.
Свободное копирование
