14 июня
Суждение по схватыванию экземпляров «Блудного сына» имело место вчера днём, но из-за посещения Dubost и Кошиц я не мог узнать вчера о результате. Сегодня довольно неохотно позвонил об этом к Пайчадзе, но оказалось, что мы выиграли: суд отказал Кохне и возложил на него судебные издержки. Теперь Кохно может начать процесс по существу, но это вещь долгая, продлится год или два, и стоит денег. Я, излишне говорить, был в восторге, особенно же была довольна Пташка. Но сейчас же я постарался взять себя в руки, чтобы не торжествовать и не злорадствовать. Если я нападение Кохна рассматривал как испытание, то и победу над ним надо рассматривать как испытание собственного приличия.
Завтракал Дукельский. Вчера он приехал из Лондона и уже знал от Пайчадзе о процессе. Сегодня я сообщил ему о результате, нарочно, между прочим. Дукельский был поражён: он был уверен, что Кохно не промажет. Играл Дукельский конец «Барышни-крестьянки», но он точь-в-точь под «Аполлона». Я так энергично накинулся на него, что Дукельский смутился и обещал переделать.
Приходил ещё Горчаков. Он скаутский инструктор в Ницце и загорел как индус. Показал свои новые сочинения. Среди прежней ерунды мелькнули два совсем недурных кусочка. Я советовал ему отобрать все отрывки, когда-либо отмеченные мною, и сделать из них сборник фортепианных пьес. Тогда его можно попробовать напечатать.
Свободное копирование
