1794 - 16

Письмо 293.

   Любезвый приятель! Не успело пройтить одних суток после отъезда от нас господина Леванидова, как собрался я ехать опять в Тулу. Побуждением к сей новой поездке было, во-первых, то, что директор, при проезде своем, приказывал мне, чтоб я к возвращению его из Орла в Тулу привез опять все находившиеся у вас в сборе волостные деньги и с ними вместе привез бы с собою и следуемое ему жалованье, и во-вторых, что и наместник, при отъезде своем в Тулу, проговаривал мне, не приеду ли я к Возвесеньеву дню к ним в Тулу попраздновать с ними вместе сей праздник и повеселиться в редуте, который у них в сей день будет? И как я на сие ему сказал, что не знаю, можно ли мне будет, то подхватил он, самым дружеским образом сказав: "пожалуйста, приезжай, мой друг, ежели тебе будет можно, ми тебе будем рады; да возьми с собою и своего сива, пускай повеселится и он!" При таковом приглашении не оставалось мне иного, как сказать: "хорошо, ваше высокопревосходительство, я не премину постараться исполнить к сему времени все, что приказано мне от г. директора". -- "А что такое он приказал тебе?" спросил наместник. -- "Чтобы я привез все наличные волостные деньги". -- "Ну! так вот и кстати это будет, подхватил он, итак, надеюсь, я скоро опять с тобой увидеться". С сими словами он тогда от нас и поехал, а все сие и побудило меня действительно поспешить сбором остальных доходов и приготовлением казны к отвозу.

   Итак, накануне Вознесевьева дня собравшись, и поехали мы с сыном в новоотделанной и прекрасной кибиточке в Тулу. И как по тогдашней засухе дорога была очень сей езде способная, то в тот же день и довольно еще рано приехали в Тулу и остановились на прежней и обыкновенной своей квартире у Пастухова. По наступлении Вознесеньева дня, перетревожились было мы оба с сыном, услышав от нашего кучера, что карета наша, остававшаяся всегда на дворе у Пастухова, в ходу своем имела столько повреждений, что нам не можно никак на ней со двора ехать. "Ах, батюшки мои! сказал я, неведомо как возгоревавшись: на чем же нам ехать"? А ехать необходимо и рано со двора было надобно. Но добрый и услужливый наш хозяин не успел услышать о нашем горевании, как, вбежавши к нам, сказал: "пожалуйте, о карете не беспокойтесь, чрез полчаса все повреждения будут исправлены; я заставил уже всех своих кузнецов и мастеровых ее чинить, и вы не успеете еще одеться, как она будет уже готова!" Сим утешил он нас чрезвычайно. И как она и действительно чрез полчаса была исправлена, то, севши в нее, и полетели мы сперва было к директору, но, узнав с неудовольствием, что он из Орла еще не возвращался, проехали мы к вице-губернатору и, поздравив его с праздником, полетели к наместнику. Сей в сие утро никого к себе не принимал, но, узнав о нашем приезде, велел нам сказать, чтобы мы приезжали к нему обедать. Услышав сие, стали мы с сыном совещаться о том и между тем ехать; но едва только стали садиться в карету, как прибежали от наместника нас ворочать и звать нас к нему в кабинет. Тут принял он нас очень ласково, изъявлял удовольствие свое о том, что мы приехали, разговаривал очень много со мною и пригласил нас потом иттить вместе с ним в домовую его церковь к обедни, в которой, кроме нас и его семейства, никого не было. По отслушании обедни, узнав, что между тем возвратился и директор наш из Орла, поехали мы к нему, но его не застали дома; проехали к Верещагину и у него просидели до самого обеда, который обыкновенно бывал у наместника не рано. Тут с удивлением услышал я от Верещагина, что директор наш на меня очень сердится за то, для чего сказал я наместнику о требуемом им жалованье, которое ему ни то следует, ни то еще нет; ибо прежние директоры получали оное от волости по особенному предписанию от прежнего наместника, а в рассуждении его не было еще ни от кого и никакого предписания. Удивился я, сие услышав, и воскликнул: "Господи помилуй! да с чего он это взял, что я наместнику о том сказывал. Жалованье сие, хотя действительно наводит на меня сумнение и опасение, но у меня и на уме не было сказывать о том наместнику, а я сказал только, что мне велено привезть казенные деньги, которые я и привез".-- "Со всем тем, подхватил г. Верещагин, наместник о сем жалованье и о самом твоем сумнительстве знает и при мне некоторым из здешних изъявлял удивление свое о том, что директор сам собою отваживается требовать себе сего жалованья, составляющего немалую сумму, и приговаривал при том, что не думает он, чтоб ты отпустил ему оное, не истребовав от него, по крайней мере, себе о доставлении оного к нему ордера; что советовал бы и вам, ибо дело щекотливое". Я поблагодарил г. Верещагина за сей совет и предварение и, поехавши от него к наместнику обедать, во всю дорогу продумал о том, как бы мне смастерить сим делом и как укротить на себя и невинный гнев г. директора, так и обеспечить себя получением от него о сем жалованье ордера. Обед у наместника в сей день был многолюдный, а после обеда удивил он меня приглашением меня в тот же день после редута и на ужин. Я не понимал, что б это значило, но удивился еще более, как, возвратясь на квартиру свою, узнал я от хозяина своего, что у него в сей день будет сговор старшей дочери его в замужество за нашего вице-губернатора князя Оболенского. "Ах, батюшка мой! воскликнул я, сие услышав, как же мне быть, никто еще не сказал, и я не знал и не ведал, надобно же нам посему одеться сколько можно получше". Итак, ну-ка мы с сыном одеваться и убираться и спешить тем, чтоб нам успеть поранее приехать в редут. Тут нашли мы все тульское городское дворянство в собрании и с любопытством дожидавшееся уже приезда наместника с нареченным его зятем и невестою. А чрез несколько минут сие и воспоследовало. Вдруг растворились двери, загремела музыка и, при звуке труб и литавр, вошел в залу собрания наместник, ведущий за руку свою жену, а за ним новонареченный его зять, ведущий за руку невесту. Вшествие сие было прямо пышное и великолепное и все собрание обратилось к ним с своими поздравлениями. А не успело несколько минут пройти, как и начался большой польский танец, в котором все почти до единого из бывших тогда в редуте восприяли участие. Самого меня подхватила госпожа Юшкова, и я принужден был как с нею, так и со многими другими протанцевать весь вечер. Сын же мой затанцевался впрах и можно сказать, что редут в сей день был прямо веселый.

   Пробыв в оном часа три и оставив прочих продолжать веселиться танцами, поехали мы к наместнику ужинать. К оному приглашены были только лучшие люди. И как в числе оных находился и я, то многие, а особливо директор наш, удивились, что и мне тем оказана от наместника особенная честь, а признаться надобно, что и самому мне было сие лестно, и я тем несколько кичился, и день сей почитал в особливости для себя достопамятным и хорошим.