В начале октября разъезжали мы по праздникам и по гостям в Епифанском уезде, а возвратясь оттуда праздновали 4 числа именины сына моего и угощали у себя всех наших городских и приятелей, и день сей провели весело, с музыкою и танцами. В самое сие время возобновилось опять чрез нашего лекаря сватовство за дочь мою и условленось было, чтоб сыну моему, вместе с зятем, съездить к господам Воронцовым и посмотреть их житья-бытья и спознакомиться с их родными и семействами. В путешествие сие отправились они на другой день наступившего 56 года моей жизни и были там обласканы и угощены всевозможным образом. В доме брата женихова, Михайла Ивановича, они обедали, а в доме самого жениха ночевали и привезли нам об них и обо всем их житье-бытье такие известия, которые нам были не противны и которые час от часу более сближали нас с сим домом. Однако, нерешимость наша все еще продолжалась.
Между тем, продолжая прежний мой перевод революционной истории, кончил я 3 часть, но на том и остановился и более решился не переводить, поелику труд сей был почти бесполезный, а принялся переводить из политического немецкого журнала "Жизнь английского претендента Эдуарда", которую и отослал к Ридигеру для напечатания, и маленькая сия книжечка была им и напечатана; но как польза, полученная от того, состояла только в 25 экземплярах, ко мне пересланных, то сим и отохотило меня от дальнейшего посылания к Ридигеру моих сочинений для печати.
Вскоре за сим наступило время переторжки оброчных земель. К оному в сей раз съехалось превеликое множество дворян и простого народа. Я, по обыкновению, угощал многих из первых у себя, и с приехавшим к нам моим временным командиром г. Юшковым распорядил все дело сие так, как нельзя лучше. Но в самое то время, как мы хотели начинать, к крайнему неудовольствию всех, прискакал к нам из Тулы сам г. Веницеев с г. Калзаковым и смутил всем делом. Пошли умничанья и забобоны и испортили так все дело, что мы с трудом могли поправить, и я рад-рад был, как в последующий день сжил с рук своих сих неугомонных приезжих господ.
Вскоре за сим наступил день моих именин, который и в сей раз отпраздновал я как надобно. Ко мне съехались все мои друзья и знакомцы, и мы с ними таки повеселилась, а ввечеру и поплясали. Наилучшим гостем был у меня приехавший нечаянно и зятю моему г. Ошанин, Федор Васильевнч, с детьми своими.
Чрез неделю после сего, встревожены мы были известием, что приехал к нам в город брат г. Воронцова, Михаил Иванович, для истребования решительного по сватовству его брата ответа. Он пристал и ночевал у моего зятя, куда ездил и мой сын. Как до самого сего времени находились мы в превеликой еще нерешимости, то сей случай подал повод опять ко всеобщему между собою совету, на котором с общего согласия положено было требовать, чтоб жених еще раз нам себя показал и к вам в дом пожаловал-приехал. Брата же его мы не преминули на другой день пригласить к себе и, познакомившись с ним, угостили его обедом.
Желание наше было исполнено, и оба господа Воронцовы дни через три после того и, как теперь помню, на другой день после имянин самой невесты, и прискакали к моему зятю, куда приехали и мы и провели с ними весь вечер и ужинали. По возвращении к себе в дом, находились мы опять в страшной нерешимости и не знали, что делать. Испытывали расположение самой невесты, и узнав, что она не имела от жениха дальнего отвращения и почти выттить за него согласилась, были сколько-нибудь поспокойнее духом, ибо мне никак не хотелось ее к тому приневоливать.
В последующий и вечно для ней достопамятный день, по приглашению вашему, приехали к нам оба господа Воронцовы обедать, а после обеда и приступили они с требованием решительного от нас ответа. Комиссию сию принял на себя брат женихов, Михайла Иванович, и требовал уединенного со мною переговора в моем кабинете. Зная за чем меня туда призывали, уклонился я наперед в задние комнаты для последнего совещания о том с своими и с самою невестою. Минуты сии были самые критические и мучительные. Мы проговорили между собою наедине более часа и требовали наконец от самой невесты, имевшей уже довольный случай рассмотреть своего жениха, решительного ответа, соглашается ли она за него иттить, или нет? Долго продолжалось, покуда не получили мы от вея оного. Наковец, сочтя, что по стечению всех обстоятельств, оказывалось, что была на сие воля Господня, и предавшись на Его святой произвол, решилась она изъявить свое согласие и дала слово.
Я отвес оное в свой кабинет к дожидавшемуся меня там долго жеиихову брату, и не успел я оное выговорить и объяснить и объявить наше согласие, как потребовал он дозволения рекомендоваться; что, со стороны его, женихоной, тотчас было потом и выполнено. Итак, в сей последний день месяца октября. мы дочь мою Настасью в замужство помолвили, в случилось сие в 20,164 день моей жизни.
Оба гостя у вас тогда ужинали, а потом поговорив о том, когда быть сговору, и обещав дать нам о том предварительно звать, поехали от нас на свою квартиру, а на другой день к себе домой. Но сей отповеди принуждены мы были от них несколько дней дожидаться и не знали, что о том думать.
Свободное копирование
