Бабушкина ленинградская квартира за Нарвской заставой нас всё же дождалась, освободили нам её. Справедливость была восстановлена, но через суд. Только после получения постановления о выселении временных жильцов и об её освобождении, мы поселились в квартире №39 по улице Трефолева в доме №18***.
Построен дом на рубеже веков и мои ИвАновы - бабушка, Клавдия Сергеевна и дед, Иван Иванович после венчани, осенью 1903 года, начинали в нём свою семейную жизнь. Во всяком случае, дом построен не позже осени 1909 года, так как мой отец, Анатолий Иванович жил здесь со дня рождения, с 4(17) октября 1909 года.
Наш дом на стиль не претендовал, и представлял собой типичный доходный дом конца ХIХ века. Дом №18 по ул. Трефолева имел раньше №3 и значился по Петергофской улице, которая тогда проходила почти на 50 метров южнее. И выглядел дом иначе, он имел двухэтажную деревянную пристройку,на современном фото, на восточной его стене ещё хорошо заметны следы примыкания двухскатной крыши.
Рядом во дворе дома, с северной стороны, отдельно, стоял маленький трёхэтажный дворницкий флигель, теперь дом №18А.
Двухэтажный деревянный дом-пристройка, коридорами на первом и втором этажах соединялся с лестницей каменного дома,считался с ним одним домом, тоже значился под №18. В начале 60-х годов пристройку разобрали, проходы в каменном доме заложили кирпичом.
Жильцов переселили в новые дома в районе Ленинского проспекта. Помню подружек с первого этажа деревянного дома: Катю Дорофееву, Галю Новикову, Толика Евграфова,товарища моего брата Севы и Веру Кукину, девочку со второго этажа.
В пристройке не было канализации, и за каждой квартирой был закреплён свой туалет с выгребной ямой: четыре кабинки на первом и над ними четыре кабинки на втором этаже. Туалеты занимали её восточную часть,вот и все удобства. Крутая, скрипучая деревянная лестница соединяла этажи пристройки и выводила мимо туалетов через чёрный ход на восточном фасаде, прямо к дровяным сараям.
В подвале деревянной пристройки находилась прачечная, где согласно предварительной договорённости с дворником, все жильцы дома могли стирать бельё. В прачечной вдоль стен стояло несколько вместительных лоханей с большими деревянными пробками, а в углу дровяная печь с двумя котлами. Горячую воду грели в одном котле, а второй был приспособлен для кипячения белья.
Но когда в новом "сталинском" доме на противоположной стороне проспекта Стачек, напротив Сада " 9 января" появилась механическая прачечная, где бельё стирали в центрифугах, мама предпочла её. Стиральных машин в то время ещё не было, их и заменяли центрифуги. Полоскали ещё в лоханях, но зато можно было бельё отжать в центрифуге и этим уменьшить вес сырого белья, ведь зимой мама с папой везли его домой на санках.
Сушили бельё дома на чердаке, там всё было для этого приспособлено: натянуты многочисленные верёвки, открыты форточки с жалюзи. Чердак запирали на висячий замок и ключ отдавали в квартиру пятого этажа.
Позже в прачечных появились сушилки и даже открылись новые прачечные, куда сдавали бельё с нашитыми метками, а получали через несколько дней всё чистое, отглаженное, упакованное и стоила эта услуга в начале 60-х совсем недорого!
Для нашей мамы стирка перестала быть изнуряющей работой, только когда в конце 50-ых годов, папа привёз из Латвии стиральную машинку «Рига».
В пятидесятые годы вокруг нашего дома, по проспекту Стачек и по улице Трефолева развернулась большая стройка. Дома росли и очень быстро заселялись, у меня появилось много новых подружек. "Счастливицы, они жили в новых домах с ваннами, в квартирах с большими светлыми комнатами и высокими потолками! Бегали по паркетному полу и выходили на балконы!", - переживала я, ещё не понимая, что это новое, возникшее во мне чувство, называется завистью. Мне было тогда ещё неведомо, что коммунальные квартиры в новых домах обрекали их хозяев на определённые неудобства, вместе в одной квартире, проживало несколько семей.
Мы жили в старом доме,пусть в маленькой, но в отдельной квартире, квартире только для нашей семьи, где было все, что необходимо для жизни. Жила я с родителями и бабулей, хозяйкой в доме была она.
Клавдия Сергеевна очень не любила, когда её называли "бабушкой" – получалось неблагозвучно и ей слышалось: "баашка, баушка. "Только - бабуля, бабуся, бабуленька," - так она просила себя называть. Позже я её звала "моя Сергеевна". Все родные обращались к бабуле на "Вы",а родители мои и жена старшего сына,Екатерина Степановна,называли её "мамашей".
*** Улица Трефолева. Владимир Трефолев был председателем Революционного трибунала Балтийского флота. Он принимал активное участие в подавлении антибольшевистского Кронштадтского восстания весной 1921 года. Трефолев проводил показательные суды над кронштадтскими матросами. Более двух тысяч восставших моряков был приговорены к расстрелу, почти шесть с половиной тысяч - к разным срокам заключения. Все участники восстания реабилитированы в 1994 году. Судебные решения, принятые под руководством Трефолева признаны неправосудными.
Свободное копирование
