Наконец, настает тринадцатый и последний день тогдашнего пребывания нашего в сей деревне. От разболевшегося у меня зуба во всю ночь спал я очень дурно. Вставши, посылаю я своего Василья к Язвенцову, чтобы выслал он людей рубить просеку. Василий пошел, но ничего не сделал. Между тем пошел проливной дождь. Думаю, что делать? Хотел было усилиться и насильно прорубить просеку, но, подумав-погадав, для избежания ссоры и сие отдумал и положил остаться еще до времени при прежнем основани и обстоятельствах. В самое сие время приходит ко мне мельник с некоторыми просьбами; но я не соглашаюсь уже сам ни на что в удовольствие Язвевцову.
Решившись помянутым образом оставить все свои затеи, и по краткости остававшегося до срока уже немногого времени, стал я поспешать делать кое-какие прочие хозяйственные распоряжения, и взяв прикащика, пошел указывать ему -- что и что ему, по отъезде моем, во дворе поправить и перестроить. Потом делаю обо всем нужные распоряжения, переписываю скот, хлеб и все прочее, перебираю невест и женихов, решу судьбу оных, собираюсь к отъезду и назначаю к тому последующий день.
Итак, препроводив в сей раз в деревне сей 13 или 14 дней, и переписав поутру еще кое-что, а особливо отдаточную в наем землю, отправились мы 24 сентября в обратный путь, не сделав в сей раз ничего иного, как только узнали все обстоятельства, купили несколько леса на перестройку, насеяли желудей, велели кое-что перестроить и взяли меры, что нам впредь делать. Признаюсь, что таковые во всем неудачи и помешательства, сделавшие все наше тогдашнее пребывание тщетным и все труды, сопряженные с приездом туда, бесполезными, были мне очень прискорбны и чувствительны; но ныне, судя о бывших впоследствии времени разных там с землями нашими происшествиях, переменах и обстоятельствах, вижу, что самая судьба, или Промысл Господень воспрепятствовали нам произвесть тогдашнее намерение наше в действо и учинили сие не ко вреду, а к существенной пользе нашей, и что нам тогда не роптать на случай и не досадовать на неудачу, а благодарить бы судьбу надлежало, что все так, а не инако сделалось.
Ну, теперь расскажу я вам и об обратном нашем путешествии. Было и оно также, под стать ко всему прежнему, сопряжено со многими неприятностями и досадами, и в самый первый день имели мы их уже несколько. Мы выехали со двора довольно еще рано и доехали уже не на Расказы, а прямо чрез степь на Коптево и Кузменки. Утро в сей день было туманное, а потом пошел сильный дождь и начал мочить нас ужасным образом. Самое сие произвело уже чувствительную неприятность, которая увеличилась еще тем, что мы, едучи обыкновенными дурными степными дорогами, в тумане как-то сшиблись с настоящей и заехали в сторону, и потому приехали в Коптево уже не рано, где пообедав и выкормив лошадей и продолжая свои путь, чуть было не полетели мы в одном месте с превысокого моста стремглав, с своею каретою. Мост сей был через один широкий дол с водою, предлинный и превысокий, деревянный; и как он был нам довольно знакомый, то мы, едучи по гладкой и хорошей дороге, почти уже в сумерки, и разлетелись прямо па него и взъехали уже до половины оного, но тут, хвать, он сажени на две на самой средине разобран и мы чуть было чуть не полетели стремглав в сию пропасть. Передние лошади, не более на поларшина, остановились от сей прорвы, и для нас превеликая была комиссия отдвигать карету и кибитку задами назад, ибо, по узкости моста, повернуться им никак было не можно, и насилу-насилу кое-как уже отодвинуди; и потом принуждены были далеко объезжать всю сию лощину кругом и около, и потому приехали ночевать в село Знаменское уже ночью.
Избавившись благополучно от сей очевидной опасности и переночевав в помянутом селе, встали мы с светом вдруг и доехали уже скоро до села Кузменок, на реке Цне и при конце славного Тамбовского вала сидящем. С сего места поехали мы не обыкновенною большою дорогою на Тамбов, а поворотили влево. Один тамошний помещик, живущий в нескольких верстах от сего села и нам очень знакомый и нами любимый, а именно тот самый г. Солнцев, племянник госпожи Бакуниной, с которым мы часто в Богородицке видались и были с ним очень дружны, взял с нас клятвенное обещание, чтоб нам во время путешествия нашего в Тамбовскую деревню к нему в деревню заехать и с ним повидаться, и дал нам, обещавшим то, и записку, где отыскать его селение, называемое Барщовкою. И как нам поворачивать надлежало из сего села, нм же не знали тут дороги, то и принуждены мы были нанять проводника, который нас и довел до оного. Но что ж? Такая беда, что и тут случись неудача! Мы нашли одну только старушку, мать г. Солнцева, а сам он находился в то время в Тамбове. Господи! досада! Ведали бы, не забивались туда и довольно далеко в сторону; но, нечего было делать! Потужив и погоревав, остаемся мы у старушки обедать. Она угощает нас, как друзей своего сына, и унимала было ночевать. Однако, мы не остались, а пользуясь хорошею бывшею в тот день погодою и взяв у ней проводника, поехали далее, пробираясь уже проселочными дорогами и такими местами, которыми мы никогда еще не езжали, прямо на Козлов. Дорога была изрядная, селения частые, положения мест ровные и приятные. Мы ехали через селения Иоксаль, Новосильцово, Куньи-Липяги и Дубровку, и в сей последней обмеркнув и ночевали.
Свободное копирование
