1 марта 2003 года
В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Кир Булычев писатель.
Эфир ведут Ксения Ларина, Майя Пешкова
К. ЛАРИНА — Вопрос Киру Булычеву «Собираетесь ли вы писать продолжение или снимать продолжение «Подземелья ведьм» и «Гостьи из будущего», знаете ли вы дальнейшую творческую судьбу снимавшихся в главных ролях актеров», — спрашивает Слава.
К. БУЛЫЧЕВ — Судьба профессиональных взрослых актеров такова — они или известны или нет, а что касается Наташи Гусевой, главной актрисы, она такая же чудесная, а, может быть, лучше, чем была раньше, у нее уже есть дочка, которая очень похожа на нее.
К. ЛАРИНА — На Алису.
К. БУЛЫЧЕВ — И на Алису похожа, если бы я был режиссером и выбирал Алису, я бы выбрал дочку Наташи Гусевой.
К. ЛАРИНА Замечательная идея, может быть, кто-нибудь ею воспользуется, какой-нибудь режиссер сидит у приемника и воскликнет о, идея!
К. БУЛЫЧЕВ — А он не сидит.
К. ЛАРИНА Сидят, и не один. У нас в гостях Кир Булычев. Издательство «АСТ» предоставило нам сегодня призы это книги Кира Булычева, целая серия под общим названием «Миры Кира Булычева». И здесь не только «Алиса»,
К. БУЛЫЧЕВ — Наоборот, здесь нет Алисы. Это взрослые книжки.
К. ЛАРИНА Это фэнтези?
К. БУЛЫЧЕВ — Нет, это обычная фантастика, всякая фантастика, но взрослая.
К. ЛАРИНА Это про будущее?
К. БУЛЫЧЕВ — Ни в коем случае. Ведь в чем разница между фантастикой, допустим, американской и нашей, серьезной американцы придумывают миры, а наши рвут на себе тельняшку на тему, как мы живем, куда мы идем, и чем это кончится. Это большая разница.
К. ЛАРИНА Тогда еще один вопрос теоретический. В чем разница между фантастикой, слово, которое мы уже 100 лет не произносили в этой студии, и фэнтези, потому что в основном мы так говорим.? Вы принимаете это определение, этот жанр?
К. БУЛЫЧЕВ — Я понимаю, это именно жанр. Ведь фантастика это не жанр, это равнозначная половина литературы или искусства. Оно бывает реалистическое и фантастическое. И человек, который работает профессионально, всегда, что бы он ни делал он либо реалист, либо фантаст. Допустим, что бы Гоголь ни написал, он все равно фантаст. Что бы ни наспал Толстой он все равно реалист.
К. ЛАРИНА Вас можно назвать писателем, который работает в стиле фэнтези?
К. БУЛЫЧЕВ — Фэнтези это не наш жанр и мне любопытно смотреть на то, как наши писатели сейчас стараются создать русское фэнтези. Это очень популярно, это сказка для взрослых. Она придумана на Западе, там даже персонажи все равно западные, эти тролли, драконы. Когда мы пытаемся сделать Богатыря, Дрему, Ивана, который идет по степи воевать со Змеем-Горынычем, иногда получается, иногда нет. Но в любом случае для меня это как бы игра, я не знаю в фэнтези, при всех хороших писателях, которые есть, чего-то, что я мог бы воспринимать как серьезную литературу. Серьезная это не то, что насупил лоб, а литература о людях.
К. ЛАРИНА Уровень вы имеете в виду.
К. БУЛЫЧЕВ — Да, художественная литература это исследование человека, фантастическое или не фантастическое, фэнтези такого рода у нас я не знаю.
К. ЛАРИНА А в чем феномен Толкиена, на ваш взгляд?
К. БУЛЫЧЕВ — Сказка для взрослых, тоже попытка уйти Вы обратили внимание, какие ужасные страшилки приходят обычно из Америки. Американец пугался-пугался, дрожал-дрожал, кончилось выключил, вздыхает и думает, в каком спокойном мире я живу. Поэтому наши страшилки имеют какой-то другой эффект.
К. ЛАРИНА Наши страшилки уж бьют, так бьют в самое темечко, и выключаешь телевизор и думаешь, в каком ужасном мире я живу.
К. БУЛЫЧЕВ — А там, знаете, любопытная деталь, я обратил внимание, разговор при мне был насчет того, что такие грабежи в Лондоне, так опасно все, нужно обязательно запирать двери, но все двери стеклянные.
М. ПЕШКОВА — Игорь Всеволодович, вы недавно вернулись из Лондона, какую литературу вы там читали, что вы смотрели в книжных магазинах?
К. БУЛЫЧЕВ — Очень трудно сказать, дело в том, что я был целенаправлен, во-первых, я искал то, что мне нужно по работе, я в Институте востоковедения работаю, что касается Бирмы, какие-то новые вещи. А потом, вот у меня есть газета «Пионерская правда». Много лет я в ней пишу, уже думаю, 2-3 поколения сменились.
К. ЛАРИНА Уже и пионеров-то нет давно.
К. БУЛЫЧЕВ — А «Пионерская правда» есть, «Комсомольская правда» есть, все они есть, мы будем считать, что слово «пионер» — всемирное слово. И там я всегда писал с продолжением свои повести, а последние годы я там стал делать такие вещи тайные истории для детей, небольшие истории о каких-то таинственных случаях. Их накопилось так много, что теперь я из них делаю книжки. Уже вышло несколько книжек. Допустим, «Тайны древнего мира», «Тайны античного мира», «Тайны средневековья». Я продолжаю их в «Пионерке» писать, так вот, когда вы говорите про Лондон, я копался в магазинах, отбирая те тайны и разыскивая всякие исторические случаи, которые не переходят у нас из книжки в книжку. Знаете, бывает джентльменский набор и вот идет из книжки в книжку одни и те же Каспер или кто-нибудь другой.
М. ПЕШКОВА Вы ведь участник многих конгрессов фантастов. Какой вам наиболее запомнился и где они проходят на Западе? И вы однажды мне говорили, с кем вы там виделись, я имею в виду Айзека Азимова.
К. БУЛЫЧЕВ — Я не езжу на конгрессы, я начинаю с вами спорить, потому что нет ничего более бессмысленного, чем ездить на конгрессы.
М. ПЕШКОВА Фантастов.
К. БУЛЫЧЕВ — Тем более. Но, тем не менее, в нашей стране есть два конгресса, на которые я каждый год езжу, они мне, можно сказать, родные. Это Екатеринбург, там у меня друзья, это «Аэлита», это самый старый из наших съездов, и там вручают ежегодную премию. Теперь я там больше выступаю в роли глубокоуважаемого шкафа, который раздает премии. Уже третий год, наконец-то, в Москве стал свой конгресс, он называется «Роскон», и он недавно прошел, там тоже премии вручаются и на последнем было примерно 300 человек.
М. ПЕШКОВА А в Петербург к Стругацкому?
К. БУЛЫЧЕВ — При всем моем уважении и любви к Стругацкому, это уже не входит в круг там достаточно своего народа, своих интересов. Я не могу ездить повсюду, жалко времени.
М. ПЕШКОВА А что сейчас пишется писателю Киру Булычеву?
К. ЛАРИНА Ты посмотри, сколько книг.
М. ПЕШКОВА Но это не все, наверное, что-то на столе совсем свежее, которое только-только уйдет в издательство или то, что еще в стадии созревания?
К. БУЛЫЧЕВ Ну, раз в стадии созревания, как я вам могу рассказать? Ведь оно же не созрело.
М. ПЕШКОВА А кого вы читаете?
К. БУЛЫЧЕВ — Я читаю или исторические книжки, или что попадется, и у меня есть какие-то люди, которых я люблю, но, к сожалению, у меня не хватает времени читать то, что мне хочется читать.
К. ЛАРИНА А у вас большая библиотека?
К. БУЛЫЧЕВ — У меня нет библиотеки, у меня много книг.
К. ЛАРИНА Как у любого московского человека. Вы все прочитали? Это возможно?
К. БУЛЫЧЕВ — Нет.
К. ЛАРИНА У меня мечта прочитать всю свою библиотеку. Я мечтаю, что когда-нибудь, когда я выйду на пенсию
К. БУЛЫЧЕВ — Простужусь.
К. ЛАРИНА Простужусь, я, наконец, сяду и прочту все книги, которые есть в нашей квартире.
К. БУЛЫЧЕВ — У меня есть целый шкаф книг, которые я сейчас читаю без особого удовольствия, но читаю. Дело в том, что 10 лет назад я написал книжку, которая называлась «Падчерица эпохи», история советской фантастики с 1917 по 1941 год. Это очень интересно, потому что фантастика очень актуальный тип литературы. Почему ее запретили она жила как бы при своей маме до 1930-го года, а с 1930-го года ее запретили.
К. ЛАРИНА Почему?
К. БУЛЫЧЕВ — Потому что, если бы две минуты вы подумали, вы бы сообразили, как можно предполагать какие-то пути развития общества, если есть партия, которая все знает.
К. ЛАРИНА Все равно есть космос, есть далекое будущее.
К. БУЛЫЧЕВ — Нет никакого далекого будущего.
К. ЛАРИНА Светлое было очень.
К. БУЛЫЧЕВ — Никто не знал толком, что там светит, а когда у нас стали появляться писатели, которые предполагали какое-то будущее, их с 1920-го года зарубали. Замятин так и не вышел, «Собачье сердце» так и не вышло. Уже тогда точно знали нельзя заглядывать туда, куда не велено. И поэтому к фантастике всегда очень плохо относились.
К. ЛАРИНА Подождите, был же Ефремов, был Беляев.
К. БУЛЫЧЕВ — А это другая эпоха. Беляев это человек, который писал, никогда не встревая ни в какие идеологические и политические, вообще ни во что.
К. ЛАРИНА И в выдуманных странах действие происходило.
К. БУЛЫЧЕВ Да нет, очень часто у нас происходило, какой-нибудь «Воздушный корабль», «Продавец воздуха», но это все было в рамках или научно-популярного взгляда того времени или иногда он боролся со шпионами, но к счастью, редко. Он был, скажем так, скорее научный популяризатор, чем художник.
К. ЛАРИНА А Ефремов?
К. БУЛЫЧЕВ — Ефремов другая эпоха. Он появился реально в 50-е годы, вы тогда можете меня и про Стругацких спросить. Это другое общество, другой мир. А я говорю о мире до 1941-го года, когда все было в руках, когда в 1930-м году была коллективизация, индустриализация, потом ликвидация, а потом возник удивительный вид литературы, который нигде больше не был. Это была военная утопия. Это был Шпанов, «Первый удар», «Истребитель 2Z», где рассказывалось о том, как мы завтра разобьем в два часа Германию, Японию, кого угодно, очень интересная фантастика.
К. ЛАРИНА Мы продолжим после выпуска новостей.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА Мы начали говорить о конкретных писателях перед новостями, и наши слушатели продолжают этот ряд, им интересно ваше мнение. Например, о Рэе Брэдбери просит Алла сказать.
К. БУЛЫЧЕВ — Классики и вообще писатели, у каждого из нас делятся на тех, кого мы уважаем, и на тех, кого мы любим. Это не значит, что тех, кого мы любим самые великие писатели.
К. ЛАРИНА Вы любите Брэдбери?
К. БУЛЫЧЕВ — Я его уважаю.
К. ЛАРИНА Почему?
К. БУЛЫЧЕВ — Не знаю, среди американских писателей-фантастов у меня есть как бы близкие сердцу, а потом меняется это с возрастом, с годами. Мои писатели Саймак, в свое время я очень любил Шекли. И никогда не любил, при всем моем уважении, Азимова и Кларка. Они для меня холодные люди. Брэдбери выдумщик, вот раньше я его любил больше. Я разные вещи его по-разному люблю. Как ни странно, больше всего у Брэдбери я люблю книжку, которая называется «Вино из одуванчиков».
К. ЛАРИНА Кстати, о кино, недавно вышел фильм «Вино из одуванчиков», который очень долго снимался. А то, что касается американского фильма «Солярис», вы не видели?
К. БУЛЫЧЕВ — Нет, я его не видел, и по рассказам я не уверен, что я очень хочу его увидеть.
К. ЛАРИНА Слишком велико то, что было пережито нами, когда мы смотрели «Солярис» Тарковского.
К. БУЛЫЧЕВ — Я уже, когда смотрел «Солярис», я внутреннее спорил с Тарковским, оставаясь со Стругацкими, а еще сделать один шаг, я боюсь, это выше моих сил.
М. ПЕШКОВА Где вас переводят, где вас еще издают кроме московских издательств?
К. БУЛЫЧЕВ — Знаете, сейчас ведь что было. Когда мы в 1980-е годы говорили, что если наступит свобода, мы сами в это не верили, то тогда откроются двери, и мы напечатаем массу книг, будет выходить масса журналов. Когда двери открылись, в них вошла американская массовая культура. То, чего никто из нас не предполагал, может быть, кто-то предполагал, но скрыл. Она очень здорово, профессионально хорошо сделана, она заполонила рынок, и оказалось, что наш читатель, который должен был бы читать Достоевского, Паустовского, предпочел ему «милорда глупого». И в этом качании маятника в сторону американской массовой культуры, наша фантастика отошла на второй план. Потребовалось несколько лет, чтобы поднялось новое поколение, которое впитало то профессиональное и интересное, что было в американцах и пошло как-то дальше. Сейчас мы живем в очень интересный период, когда маятник качнулся обратно. И сейчас больше в общей сложности издается наших отечественных книжек, и интерес к нашим книжкам выше, чем к американским. Мы научились, мы стали конкурентоспособными, и у нас выросло новое хорошее поколение. Почему вместо того, чтобы ответить на ваш вопрос, я уехал в сторону. Дело в том, что где-то в 1970-80-е годы, в основном, меня, и других наших авторов издавали в странах народной демократии в Восточной Европе. Это было обязательно, у них была свобода выбора, поэтому они могли в пределах какого-то набора печатать людей, которые им больше нравятся, но, тем не менее, основное, где мы все печатались это Польша, Болгария и так далее.
М. ПЕШКОВА И союзные республики?
К. БУЛЫЧЕВ — Очень мало. Потому что любители фантастики почти всегда ее читали по-русски. Единичные случаи, больше детская литература выходила на языках республик. И сейчас в виду того, что все изменилось, где-то в 1990-м году произошел очень интересный обвал. Страны Восточной Европы как одна в одночасье перестали нас печатать. У них тоже свобода, и они тоже начали печатать американцев тех же самых.
К. ЛАРИНА Они тоже об этом мечтали, чтобы у нас эти советские писатели, наконец-то, ушли отсюда — как они нас достали, как они нам надоели, дайте нам свободную американскую литературу.
К. БУЛЫЧЕВ — Правильно. Но прошло несколько лет и маятник у них тоже пошел обратно. Потому что есть какие-то внутренние связи, особенно в славянском мире, какая-то ностальгия в той же Польше или Чехии по русской литературе. Получать ее трудно, там закрылись все наши магазины. И теперь последние 3-4 года меня много стали издавать в Польше. Ну что такое много 3-4 книжки в год, именно в Польше. Это страна, где всегда была своя фантастика, в которой есть журналы, есть рынок, читатели, это как бы своя родная страна. И вторая страна, в которой меня много издают, это для меня было совершенно неожиданно, тоже книжек по 5-6 в год это Китай. Китай сейчас много издает, по-моему, Лукьяненко там тоже издают, я думаю, что и дальше нас будут издавать, потому что растут какие-то культурные отношения между Китаем и нами.
К. ЛАРИНА А что касается стран Восточной Европы, бывших советских республик, то этот, наверное, период отторжения мы должны были все пережить. Я сейчас кстати, вспоминаю о состоянии русских театров. Сейчас отрадный факт наблюдается, но был период, когда их закрывали, от них отказывались, вообще русским языком детей пугали, что называется. А сейчас даже в странах Балтии, в Риге, Вильнюсе вновь открываются русские театры, набираются русские труппы. Мало этого, актеры приезжают учиться в Москву, набирают целые студии литовцев или эстонцев. Хотя бы здесь какое-то движение начинается.
К. БУЛЫЧЕВ В одном из детективных сериалов, который у нас идет, действие происходит в Эстонии, он наш совместно с эстонцами. Это тоже показательно.
К. ЛАРИНА Борис Константинович спрашивает «Будет ли продолжение произведения «Река Хронос»?
К. БУЛЫЧЕВ — Сейчас издательство «АСТ» в лице весьма уважаемого мною главного редактора Науменко предложило мне сделать специальное издание «Реки Хронос». Что такое «Река Хронос», есть люди, которые не знают, о чем разговор. В свое время мне захотелось написать свою главную книжку. И я придумал такую историю, что где-то ровесники века, немножко даже постарше, перед Первой мировой войной, влюбились, у них начался роман, и они получили возможность передвигаться во времени. И тут начинается Первая мировая война, и у них все рушится, и они решают в 1914-м году давай передвинемся на 3 года вперед, будет 1917-й год, война кончится, будет мир, счастье. И они переходят туда. Дальше у меня следующий том, в 1917-м году эта проблема перед ними встает снова. Они уходят в 1920-й, условно говоря, они уходят в 1937-й, в 1941-й.
К. ЛАРИНА Короче, там хорошо, где нас нет, подтверждение известной поговорки.
К. БУЛЫЧЕВ — Они остаются молодыми, мне хотелось показать наш век глазами молодых, не очень счастливых, но любящих друг друга людей.
К. ЛАРИНА Но продолжение-то будет?
К. БУЛЫЧЕВ — Так это и есть, дайте досказать. После этого я, когда написал первые тома, а каждый том состоит из двух половинок — первая часть как бы движение истории и они в истории, а вторая альтернатива, что бы было и они в альтернативе и так каждый том. Но я пишу это и писал, как, знаете, играют в морской бой. Вот крейсер убил, линкор попал, потому что подряд у меня как-то не получалось. Я написал первый, второй, третий и допустим, 12-й том, 1930-е годы и потом еще наше время. Мне хочется это писать, это очень трудная, большая работа. Ну, вот я, наверное, и ответил.
К. ЛАРИНА «Кир Булычев пишет продолжение «Алисы» или нет?», — спрашивает Надя 9-ти лет из Саратова.
К. БУЛЫЧЕВ — Да, Надя, я пишу продолжение «Алисы». Есть такой печальный закон, может быть, в 9 лет его еще люди не знают, что «20 лет спустя» всегда хуже, чем «Три мушкетера». Продолжение всегда уступает первой книжке. И если ты не дурак, ты должен это понимать. И в то же время существует встречный закон это закон сериала, на каком-то этапе на 2-й, 3-й 4-й серии зритель перестает следить за качеством сериала, он встречается со знакомыми людьми. Так вот, найти середину между собственным использованием старых кирпичиков, отработанных, это очень трудно. Я признаю, что первые книжки про Алису были интереснее, чем сейчас, но я стараюсь найти какие-то новые пути. И сейчас про Алису я пишу книжку, которая называется «Алиса и ее друзья в лабиринтах истории». Они через Институт времени попадают в разные периоды истории, где им нужно разгадать какую-то историческую загадку. Сейчас у меня выходит новая книжка, которая называется «Принцип башни», как Алиса спасла принца, которого Ричард Глостер хотел убить в Тауэре.
К. ЛАРИНА «Когда будет издана книга «Как стать фантастом?»
К. БУЛЫЧЕВ — Она вышла, мне вчера позвонили из издательства «Дрофа» и сказали, что они получили даже тираж, поэтому это мне самому очень интересно, она на той неделе должна уже существовать.
К. ЛАРИНА Давайте мы про «Мир Кира Булычова» поговорим. Сколько здесь всего вещей собрано в этой серии?
К. БУЛЫЧЕВ — Очень трудно сказать.
К. ЛАРИНА Это полное собрание?
К. БУЛЫЧЕВ — Это не собрание, это не закрытая серия. Сейчас у меня за последний год набралось какое-то количество рассказов и повестей о Гусляре. И вчера мы договорились, что будет еще одна книжка. Я надеюсь, что они будут выходить и дальше. Сейчас их примерно 25.
К. ЛАРИНА Это все разные вещи, никак друг с другом не связаны?
К. БУЛЫЧЕВ — Там есть некоторые циклы, если так можно сказать, по 3-4 книжки, но в целом это просто такое движение.
М. ПЕШКОВА Мне трудно спросить, что для вас основная профессия писатель или ученый-востоковед, бирманист? Что вы делаете как ученый, специалист?
К. ЛАРИНА Бирманист звучит как гармонист.
К. БУЛЫЧЕВ — Ни то, и ни другое. Если я, не дай бог, умру сразу, то уже есть в бирманистике и всегда были более сильные, чем я, ученые. Я на той неделе оппонировал молодому человеку в университете, который защищал диссертацию. Он на три головы выше меня, поэтому я знаю точно, что в бирманистике я человек, к сожалению, без настоящего классического образования. Что касается фантастики, тоже я один из многих. Сейчас все больше есть людей и возраст, таланты у нас развиваются. Но есть сферы, которое мое
М. ПЕШКОВА Не скромничайте.
К. БУЛЫЧЕВ — Это фалеристика. Это та наука, в которой если я не сделаю, никто не сделает. Допустим, я написал книгу «История наград», вместе с Мельником из Исторического музея написал книгу «Должностные знаки Российской империи». Я знаю в фалеристике, в науке о наградах, кое-что такое, что не знает никто в мире. Поэтому на первом месте я сам для себя фалерист, а дальше идет по нисходящей, включая фотографа, художника, много разных занятий.
М. ПЕШКОВА У меня вопрос личный. Я хотела спросить о вашей жене она тоже писатель?
К. БУЛЫЧЕВ — Она архитектор, художник, иллюстратор книг. Помните, была серия фантастики зарубежной, по-моему, она книг 50 там нарисовала. Она мои книги рисовала. Кроме того, она теперь еще стала и переводчиком, она переводит очень интересные книги.
М. ПЕШКОВА Какую последнюю книжку она перевела?
К. БУЛЫЧЕВ — Последняя книжка, которая мне очень понравилась, это была биография Пикассо, написанная Норманом Мейлером.
К. ЛАРИНА Товарищи, я вынуждена прервать вашу задушевную беседу. На этом мы заканчиваем нашу передачу, говорим спасибо нашему уважаемому гостю, а также моей замечательной соведущей Майе Пешковой. Спасибо.
Источник: https://echo.msk.ru/programs/beseda/21444/
Свободное копирование
