22 мая
Был Дукельский, которого я просил поиграть балет для Сувчинского. Я, по обыкновению, был доволен слушать его музыку. Сувчинский нашёл, что ни капли Стравинского, но масса Прокофьева, впрочем, мимоходом и Шопена, и Шумана. Затем Сувчинский затащил нас на полчаса ко Льву Шестову. Потом Дукельский повёл нас в ночное кафе, где подсаживались девицы, полураздетые и довольно неприятной внешности. Они повели нас в отдалённую комнату, чтобы демонстрировать «cin viv». Когда они начали приготавливаться и мыться, мне стало так противно, что я ушёл. За мной появились рассерженный Дукельский, который возмущался «отступлением с полдороги», и хохочущий Сувчинский, который говорил, что больше всего ему нравится наблюдать Дукельского. Затем мы сидели в приличном кафе и Дукельский рассказал, как год назад он потерял невинность, и о прочих интимных подробностях своей жизни. Его бесстыжесть граничит с наивностью. И всё-таки с Сувчинским мы нашли, что он мил.
Свободное копирование
