4 июня
Сувчинский завтракал у нас, с аппетитом ел котлетку, которую подкладывала ему Пташка. Развивал «теорию лени». Так как я всё время ругал Б.Н. за его лень и паразитизм, то теория Сувчинского мне была очень любопытна. Он, конечно, тоже не одобряет людей, которые никогда ничего не делают, но обвиняет и тех, которые работу возводят в культ. «Посмотрите на современную Германию или Америку; оттого в этих странах такое развитие техники, что миллионы людей только и делают, что работают всю жизнь не покладая рук. В конце концов они сами превращаются в машины, потому что им некогда подумать. Люди же, которые немного ленятся, часто бывают очень хорошими людьми». После завтрака поехали в Opera, где Шаляпин должен был репетировать «Хованщину», но опоздали и встретили Шаляпина уходящим с репетиции. Поговорили немного. «Мне Шаляпин, независимо от всего, просто нравится как вещь. - говорил Сувчинский. - Он великолепен просто как кусок мяса!»
Вечером Пташка. Сувчинский и я были на дягилевском спектакле, П.П. в моём цилиндре. В первый раз шли «Докучливые» Орик. Сувчинский очень хвалил декорации, о музыке же особенно не высказывался. Мне музыка не то, чтобы понравилась, но, во всяком случае, не взбесила, как музыка Пуленка. Может быть, это и не очень талантливо, но, во всяком случае, не так скандально, как «Биши». Дягилев ко мне (и к Сувчинскому) никак. Первый раз такая странная полоса.
Свободное копирование
