Сергей Прокофьев. Дневник - 1004

(14) 27 октября

Идея концерта для двух фортепиано и оркестра (красиво).

(15) 28 октября

Как странно и неожиданно заканчивается война! Кто бы мог подумать, чтобы Германия так храбро и грозно и победоносно сражавшаяся четыре года, вдруг просто и прозаически расползётся по всем швам!

(16) 29 октября

В Бруклинском музее вернисаж выставки Анисфельда и небольшой концерт из русской музыки. Я играл «Токкату», «Прелюдию», «Гавот» (D)[1] и «Скерцо» из 2-й Сонаты, затем Больм танцевал «Мимолётности», первую из них очень забавно. Это вроде моего первого дебюта в Нью-Йорке, но не совсем, так как публика только по приглашениям и в небольшом числе, человек двести. Публика довольно избранная и перед ней приятно было играть. Принимали очень хорошо и даже горячо.

После концерта публика проследовала в картинный зал, где было весело и шумно и где, как обыкновенно на вернисажах, на картины смотрели меньше всего. Меня перезнакомили с массою дам и джентльменов, из которых я не запомнил ни одного. На меня обращали много внимания. Это было сначала стеснительно, а потом приятно.

(17) 30 октября

Когда Шиндлер и Больм от чрезмерного расположения ко мне стали доставать для моего recital'а у кого двести, у кого даже пятьсот долларов, это привело меня в ярость. Я сказал, что не желаю побираться на паперти. Анисфельд тоже возмутился, снёсся с Вышнеградским и тот охотно согласился дать четыреста пятьдесят для концерта. Так-то проще и лучше.

(18) 31 октября

Известие об открытии Дарданелл: сегодня в шесть часов утра! Ура! Наконец я смогу послать телеграмму маме и иметь с ней довольно скорую переписку. Это меня мучило.

Концерт становится на рельсы. Зал на двадцатое днём в Эолин. Лучше иметь полный маленький Эолин (впрочем, 1300 мест), чем полупустой Карнеги-холл. Впрочем, Адаме пессимистически говорит, что Америка слишком мало про меня знает, чтобы я мог рассчитывать на сбор. Больше придётся разослать приглашений. Адамс рекомендовал играть не только себя, но и других авторов. На концерт русской музыки публика пойдёт охотней, чем на неизвестного композитора.

Купил Рахманинова и что нашёл из Скрябина.